— Ради бога, чего ты от меня хочешь?

— Помощи. Достойного поведения. Вот и все.

— Ты не сможешь заставить меня жениться на тебе.

— Может, и нет, — признала она. — Но проблем у тебя прибавится, и я наверняка смогу заставить тебя выплачивать деньги на содержание ребенка.

— Ты не сможешь заставить меня что-либо делать, если я буду в другом штате. Ты не сможешь заставить меня присылать деньги из Калифорнии.

— А вот это мы еще посмотрим, — хотя она полагала, что он прав.

— И потом, ты не сможешь доказать, что отец ребенка — я.

— А кто еще?

— Откуда мне знать?

— Ты — единственный, с кем я этим занималась.

— Но я точно не был первым.

— Мерзавец.

— Эдди Тол бот был первым.

— Я ни с кем этим не занималась с тех пор, как начала встречаться с тобой шесть месяцев тому назад.

— Откуда мне знать, что это правда?

— Ты знаешь. — Эми презирала его. Хотела пинать его и царапать лицо, пока оно не превратится в кровавую маску, но сдерживала себя, надеясь, что сможет чего-то от него добиться. — Это твой ребенок, Джерри. В этом нет никаких сомнений.

— Я никогда не кончал в тебя, — настаивал он.

— Пару раз кончил. А достаточно и одного.

— Если ты попытаешься подать на меня в суд, я представлю пять или шесть друзей, которые скажут, что за последние пару месяцев побывали у тебя в трусах.

— За всю свою жизнь у меня это было только с Эдди и тобой!

— В суде твое слово будет столь же весомым; что и их.

— Они солгут под присягой, а это преступление.

— У меня хорошие друзья, которые сделают все, чтобы защитить меня.

— Даже уничтожив мою репутацию?

— Какую репутацию? — фыркнул он.

Эми стало дурно.

Безнадега. Не было способа заставить его поступить правильно. Она осталась одна.

— Отвези меня домой.

— С удовольствием.

Обратная дорога заняла полчаса. За это время они не перемолвились ни словом.

Дом Харперов находился на Кленовой аллее, в облюбованном средним классом районе, с ухоженными лужайками, аккуратно подстриженными кустами, гаражами на два автомобиля. Харперы жили в двухэтажном особняке, построенном в неоколониальном стиле, с белыми стенами и зелеными наличниками. В гостиной на первом этаже горел свет.

Эми заговорила, когда Джерри остановил «шеви» у тротуара перед домом:

— Мы, вероятно, еще увидимся в школе на экзаменационной неделе. И мы обязательно увидимся на выпускной церемонии. Но, полагаю, говорим мы с тобой в последний раз.

— Будь уверена, — холодно согласился он.

— Поэтому я не хочу упустить этой возможности, чтобы сказать тебе, какой же ты мерзкий сукин сын. — Она прилагала все усилия к тому, чтобы голос оставался спокойным.

Он смотрел на нее и молчал.

— Ты инфантильный маленький мальчик,

Джерри. Ты не мужчина и, скорее всего, никогда им не станешь.

Он не отреагировал. Они стояли под уличным фонарем, и она ясно видела его лицо. Оно оставалось бесстрастным.

Отсутствие реакции на ее слова разозлило Эми. Ей хотелось уйти, зная, что причинила ему душевную боль, какую причинил ей он. Но, увы, ни поливать грязью другого человека, ни ссориться она не умела. Обычно предпочитала жить и давать жить другим, но Джерри обошелся с ней очень уж несправедливо, вот она и хотела поквитаться. Потому и предприняла последнюю попытку ужалить его:

— То, что я тебе сейчас скажу, возможно, пойдет на пользу твоей следующей подружке. Ты остался маленьким мальчиком и в другом, Джерри. Ты трахаешься, как маленький мальчик. Остался инфантильным и по этой части. Я все надеялась, что ты станешь лучше, но куда там. Ты знаешь, сколько раз тебе удалось довести меня до оргазма? Три раза. За все те вечера, которые мы занимались любовью, я кончила только три раза. Ты неуклюж, груб и очень уж быстр. Прямо-таки кролик какой-то. Чик-чирик, и полный абзац. Сделай одолжение своей следующей подружке, прочти пару книг по сексу. Эдди Толбот тоже не был половым гигантом, но в сравнении с ним ты — полный отстой.

Она видела, как от ее слов каменело и наливалось кровью лицо Джерри, и поняла, что наконец-то задела его за живое. Внутренне торжествуя, она открыла дверцу, чтобы выбраться из салона.

Он схватил ее за руку, удержал.

— Знаешь, ты кто? Ты — свинья.

— Отпусти меня, — она попыталась вырваться. — Если не отпустишь, я объясню тебе, какую жалкую штучку в сравнении с Эдди Толботом носишь ты между ног, а я уверена, тебе этого знать не хочется.

Она слышала себя, чувствовала, что говорит как последняя шлюха, и тем не менее получала невероятное, какое-то звериное удовольствие от того шока, который отразился на его лице.

За последние месяцы у нее несколько раз возникло ощущение, что. Джерри и сам не уверен, что по этой части у него все в порядке, а теперь она в этом окончательно убедилась. Его охватила ярость. Он не просто отпустил ее руку, а отшвырнул, словно держал змею.

И когда она выбралась из автомобиля, прошипел вслед:

— Сука! Я надеюсь, твоя мамаша заставит тебя сохранить ребенка. И знаешь что? Я надеюсь, что это чертово отродье родится неполноценным. Да. Я надеюсь, он родится неполноценным. Я надеюсь, он не будет нормальным. Ты слишком уж говорливая сука, и я надеюсь, что у тебя на шее теперь будет висеть слюнявый маленький говнюк, который еще и не будет нормальным. И что бы ты сейчас ни сказала, никуда тебе от него не деться.

Она посмотрела на Джерри:

— Какой же ты подонок, — и прежде чем он успел ответить, захлопнула дверцу.

Он тут же включил передачу, газанул и рванул с места в визге шин.

А когда шум отъехавшего автомобиля стих, где-то неподалеку закричала ночная птица.

Эми двинулась к дому сквозь облако сизого дыма, пахнущего жженой резиной. Через пару шагов ее начало трясти.

Когда отец разрешил ей прийти домой позже, чем обычно, он сказал:«Выпускной бал — особый вечер в жизни девушки. Это событие. Как шестнадцатый или двадцать первый день рождения. Нет другого такого вечера, как выпускной бал».

Так оно и вышло, пусть отец говорил совсем о другом. Такого вечера в жизни Эми никогда не было. И она надеялась, что больше и не будет.

Выпускной бал, 17 мая 1980 года.

Эми знала, что эта дата навеки останется у нее в памяти.

Подойдя к двери, она замерла, взявшись за ручку. Ей не хотелось входить в дом. Не хотелось встречаться с матерью лицом к лицу.