Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Места, где разворачивалась стройка, были, откровенно говоря, классической глухоманью, но назвать их нехожеными всё же нельзя. За несколько лет до этого тут велись интенсивные лесоразработки, от которых остались просеки, вырубки и неплохо сохранившаяся лесовозная трасса, петляющая среди сопок и болот вроде причудливо размотанного серпантина. Вот по этому 100-километровому — практически безлюдному — серпантину наша автоколонна и перевозила грузы из Дарасуна — железобетон и металл.
Прибыл я на объект не в числе первых. Некоторые гражданские водители пахали тут уже несколько месяцев. Среди них я встретил Алексея Кузьмича, можно сказать, земляка. Тоже из Подмосковья, только из другого района. Он-то и рассказал мне по-дружески о здешней специфике, в том числе, о нехорошем месте.
Нехорошее место находилось примерно посередине трассы.
Представьте себе высоченную и очень крутую сопку, всю поросшую могучими амурскими соснами и утыканную валунами размером с тяжелый танк. Ближе к основанию сопки — по ее окружности — бульдозерами пробита дорога-выемка. А внизу тянется клочковатое болото, поджатое другими сопками. В таких таежных болотах, объяснил мне Кузьмич, даже в июле, когда воздух прогревается до 40 градусов, под метровым слоем жижи залегает вечный лед.
И вот, мол, еще три года назад по этой трассе лесовозы возили кругляк. А на месте нашего объекта располагался крупный лесопункт, и так уж было заведено, что зарплату лесорубам привозили прямо на просеку. Объемы были немалые, платили хорошо, так что кассир вез в своей сумке солидную сумму. Ну, а поскольку на всей трассе обитали вроде бы только свои, то деньги возили без особой опаски. Водитель и кассир — вот и весь экипаж. И никакой охраны.
Свои-то свои, но правильно говорит пословица: в семье не без урода. Нашлась сволочь и среди своих. Один шоферюга задумал неладное. Он приметил, что деньги привозят примерно в одно и то же время, поскольку банк в Дарасуне выдает их в строго определенный час. И вычислил, разбойник, участок трассы, на котором без свидетелей можно перехватить машину с кассиром. Смахнуть ее лесовозом с трассы в болото и добить того, кто уцелеет. А после слинять с денежками подальше и попробовать на зуб, что она за штука такая — сладкая жизнь?
Только вышло всё по-другому. В бумаги вкралась ошибка, и банк в этот день денег не выдал. Женщина-кассир осталась в городе, а водитель — симпатичный такой паренек, чистый и правильный, все его любили — погнал на своем уазике назад. Пустой, понятное дело.
Но ведь злодей не знал, что мани-мани сегодня не будет. Газанул он из укрытия и опрокинул всей мощью своего лесовоза легкую машину с откоса. Та покатилась кубарем! На последнем уже кульбите паренька выбросило наружу, да еще придавило ему рамой ногу.
И вот спускается урод прыжками вниз: денег нет, пострадавший дышит! И тогда в припадке лютой ярости схватил этот нелюдь монтировку и разбил беспомощному пареньку голову. А сам погнал в Дарасун, где след его потерялся окончательно.
А паренек-то был еще жив. Может, жил бы и поныне, да вот беда: не осталось сил высвободить ногу. Солнце жарит вовсю, корпус раскалился не хуже сковородки, а снизу, из болота, подступает вечный холод. Кричи не кричи, на 50 верст ни души. Конечно, иногда по трассе промчится лесовоз, но кто услышит сквозь рев мотора слабый крик с болота? Никто не услышал. И не увидел, потому как вдоль обочины пышно цвел багульник. Вот и скончался безвинный парнишка в жестоких муках: от переохлаждения организма при 40-градусной жаре.
Ближе к вечеру его всё же нашли. То есть, труп. Но поскольку тут было очевидное злодейство (разбитая голова, окровавленная монтировка рядом), то решили оставить всё как есть до приезда милиции.
А утром там никого не оказалось. В смысле, уазик так и лежал на боку, а тело исчезло. Может, медведь его утащил? Косолапые, случалось, тут пошаливали. На топтыгина всё и свалили.
Только с некоторых пор стало твориться на повороте что-то неладное. Вдруг прямо перед машиной возникает человек, голова которого залита кровью. Но ясные, ледяные глаза смотрят в душу так пронзительно, что сердце сжимается от холода. Тут и гадать нечего: сгинувший водитель уазика явился с того света, чтобы покарать своего убийцу. (Который, понятное дело, был уже за тридевять земель.) И всё же ледяной человек — такое ему дали прозвище — упорно ждет. Будто верит свято, что однажды возмездие свершится.
Вот что еще подметили шоферы: призрак не имеет четкого расписания своих прогулок, но в годовщину гибели появляется обязательно. 12 августа около двух часов дня — как штык! Ох, и нагоняет страху на некоторых! Но если твоя совесть чиста, то можешь не опасаться встречи с ним. Не тронет. Разве что спросит замогильным голосом: «Ты не видал там его?»
По правде говоря, рассказ Кузьмича не произвел на меня сильного впечатления. Слыхали мы еще и не такие шоферские байки!
Где-то в середине июля на объект приехал важный проверяющий из Москвы. В чине полковника. Строгий. Деловой такой. Матерщинник. Другие кураторы обычно снимали стружку с начальника автоколонны, песочили офицеров-механиков, а этот покатил бочку на нас, простых водителей! Дескать, сачкуете, соколики! Можно делать еще одну ходку в день! Я, говорит, лично проведу хронометраж и покажу вам, сукины дети, где вы недорабатываете!
Ладно, в добрый путь, коли так! Выехал он в рейс вдвоем с Никоновым — был у нас такой военный водитель, самый дисциплинированный и обязательный.
Только ничего полковник никому не доказал. Знаете, почему?
Едва они достигли нехорошего места, как с сопки сорвался огромный валун, перегородив всю дорогу. Никонов едва успел затормозить. Полдня провозились, прежде чем спихнули этот валун с дороги. Рейсов сделали меньше обычного.
Полковник разнервничался, плюнул на хронометраж и даже забыл про оленьи рога, которые наше начальство приготовило ему в качестве таежного сувенира. Так и укатил в белокаменную с пустыми руками.
А ведь если разобраться, ничего необычного не произошло. После сильных дождей валуны нередко скатывались с крутых сопок на дорогу. Не зевай! Правда, в тот день дождя не было.
Я думаю, кто-то нашептал полковнику про ледяного человека, вот у него, по его же выражению, очко и заиграло.
В начале августа появился у нас новый гражданский водитель. Мужик лет сорока, жилистый такой, бровастый, а по натуре необщительный, даже нелюдимый. Но шоферское ремесло