набожным. Если монахи и могли отказаться от мирских благ, то монастыри должны были обладать средствами и силой, чтобы распространять Святое учение. Клюнийские идеи через лотарингские аббатства достигли и Германии. Здесь их распространение на фоне противоречий самой жизни привели к острейшему конфликту между императором Генрихом IV и папством. Император не мог оставить папу вне сферы своей власти, а если и противодействовал притязаниям на права церкви со стороны крупных светских феодалов, то лишь потому, что ему, императору, это было выгодно. Папа Николай II на Латеранском соборе 1059 г. добился решения о том, чтобы папу отныне избирал конклав (коллегия) кардиналов, а за императором оставалось только право утверждать нового главу католической церкви. Понятно, что Генрих отказался признать это решение и объявил на Базельском синоде, что оно недействительно.

В свою очередь папство почувствовало, что в борьбе против императора может опереться на поддержку монастырей, которых в империи сер. XI в. насчитывалось более 3 тысяч. Монастыри, богатства которых привлекали алчные взоры феодальной знати, да и королевской власти, старались утвердить свою независимость и соглашались подчиняться исключительно папе римскому. Это вполне отвечало и желаниям папства, так как усиливало его власть во всей Западной Европе. Особого ожесточения конфликт достиг после избрания папой клюнийского монаха Гильдебранда, принявшего имя Григория VII. Это был человек несгибаемой воли, жесткого характера и фанатической веры.

Ему противостоял молодой, неопытный, но чрезвычайно самонадеянный король. Их конфликт получил в литературе название «спор об инвеституре». Инвеститурой называлась церемония, когда император при вступлении епископа в должность вручал ему кольцо и посох как символы власти в духовном княжестве и принимал от него клятву в ленной верности. Инвеститура не являлась частью церковного церемониала, а она носила характер светского ленного пожалования.

Папа настаивал на том, что он, как наместник Бога, является единственным источником и земной власти. И если он торжественным обрядом помазания «делает» короля императором, то имеет и право отрешать его от престола. Конфликт быстро разгорался и привел к тому, что папа объявил Генриха отлученным от церкви и низложенным с трона, а его подданных — освобожденными от вассальной присяги и повиновения королю. Некоторые крупные феодалы, заключив союз с Римом, избрали «антикороля» Рудольфа, герцога Швабского, который, что весьма примечательно, тут же отказался передать папе право назначения епископов, поскольку оно служило источником неиссякаемых доходов.

Однако Генрих проявил себя как гибкий и умный политик. Видя, что его положение резко пошатнулось, он решился на неслыханный шаг. В 1077 г. король в одиночестве пешком отправился через альпийские перевалы в замок Каноссу Тосканского герцогства, где находился в это время Григорий VII. По не слишком достоверной легенде, три дня, босой и в белом рубище отлученный король стоял на снегу перед воротами замка и взывал о прощении. Папа был настолько потрясен драматическим зрелищем, что снял свое отлучение. И хотя выражение «пойти в Каноссу» стало нарицательным для обозначения величайшего унижения, по сути, этот поступок оказался для Генриха весьма выигрышным ходом. Через некоторое время он объявил, что ни в коем случае не откажется от права инвеституры, и продолжал своей властью назначать епископов и аббатов.

Борьба вспыхнула с удвоенной силой и привела к вторичному отлучению Генриха. На этот раз император в ответ созвал новый собор, на котором недовольные Григорием кардиналы объявили папу низложенным и избрали нового — Климента III, который в 1084 г. торжественно возложил императорскую корону на голову Генриха. Теперь в Италии и Германии были две разные церкви, папская и императорская, непрерывно проклинавшие и отлучавшие друг друга.

Стараясь ослабить императора, римская курия усиленно настраивала против него собственных его сыновей, Конрада и Генриха. Император же вошел с большим войском в Рим и заставил папу искать убежища у союзных с ним норманнов, к тому времени осевших на Сицилии. С их помощью Григорий вернулся в Рим, который норманнские воины подвергли страшному разграблению. Против папы поднялось возмущенное население. Он вновь был вынужден бежать к норманнам, но вскоре умер в Гаэте, покинутый почти всеми прежними соратниками. Однако император столкнулся в Италии с новым противником — городами, не желавшими терпеть господство епископов и светских феодалов, многие из которых входили в императорскую партию.

В Германии же дела обстояли как раз наоборот. Там городское население из-за притеснений со стороны местных правителей в целом поддерживало Генриха. Раздираемая распрями Германия почти не принимала участия в крупнейшем международном явлении той эпохи — первых Крестовых походах.

С помощью Крестовых походов папство и католическая церковь стремились расширить сферу своего господства. К тому же эти походы позволяли направить воинственную энергию европейского рыцарства в желаемое русло и положить конец бесконечным междоусобным распрям. В Крестовых походах было заинтересовано и городское торговоремесленное население, и крестьянство, надеявшееся найти на сказочном Востоке свободу и богатство.

В первом Крестовом походе, провозглашенном папой Урбаном II летом 1095 г., со стороны Германии принимало участие только рыцарство из Лотарингии, Баварии и Каринтии, хотя предводитель похода Готфрид Бульонский и его брат, первый в будущем иерусалимский король Балдуин, являлись имперскими князьями и вассалами Генриха. Сам же Генрих, который по своему рангу, собственно, и должен был возглавить поход против врагов христианской веры, из-за своего непрочного внутреннего положения и продолжавшегося конфликта с папами не мог этого сделать.

Вормсский конкордат

Генрих V (1081–1125), сменивший в 1106 г. свергнутого и изгнанного отца, против которого он поднял мятеж, совсем не спешил выполнить прежние обещания уступить папам права инвеституры. Однако от долгого конфликта и анархии устали обе стороны, которые, наконец, нашли компромиссное решение, выраженное в Вормсском конкордате 23 сентября 1122 г. Император отказывался от духовной инвеституры, которая становилась прерогативой церкви. После этого император совершал обряд инвеституры материальной, вручая епископу символы его власти и получая в ответ присягу в ленной верности. Еще до инвеституры проходили выборы кандидата в епископы, производимые только клиром, но в присутствии императора или его представителя, который в спорных случаях после совещания с духовенством определял, кому из претендентов отдать предпочтение. К тому же на территории Германии светская инвеститура предшествовала духовной, т. е. кандидат императора был определен уже заранее, в Италии же и Бургундии установился обратный порядок.

Ахиллесовой пятой Вормсского конкордата было предположение о том, что кандидат в епископы будет угоден обеим сторонам, причем не было разработано процедуры на случай возникновения разногласий. Кроме того, поскольку конкордат разрешал в спорных случаях вмешательство императора в каноническое избрание, было очевидно, что при желании последний мог придать спорный характер любым выборам. Вследствие неопределенности отдельных пунктов конкордата он не привел к