что практически не обращала, но я с внутренним содроганием ожидал того момента, когда великовозрастного дядьку в ученической мантии всё-таки заметят. В том, что я мгновенно стану объектом невероятно убогих и тупых шуточек, у меня сомнений практически не было.

Дверь в класс была открыта, и, перекрестившись и сделав глубокий вдох, собираясь с духом, я, пригнув слегка голову, словно прыгая в омут, шагнул внутрь. И дело тут было совсем не в как-то не так закончившемся предыдущем занятии, вовсе нет. Просто трудовую магию вели раздельно у мальчиков и девочек, а это означало, что тут я окажусь совершенно один среди малолетних углумков мужского пола. И если раньше я предполагал, что пацаны, обучающиеся со мной на одной специальности, хотя бы из классовой солидарности меня прикроют, то теперь оставалось лишь констатировать, что со всем происходящим придётся как-то разбираться мне самому.

А уж как они воспримут не просто студента-переростка, а ещё и с «женского» направления — об этом не хотелось даже думать.

Аудитория для занятий по «труду» была большой. Широкие проходы как вдоль рядов, так и между ними, столы, за которыми студенты рассаживались поодиночке — всё это сходу намекало на требования ТБ и определённую опасность самостоятельных занятий. Не даром же местный директор отмечал повышенную «сложность» участка.

Магия-шмагия, что с неё взять.

Впрочем, я тут же вспомнил уроки химии в своей родной школе, где благодаря впечатляющей рукожопости одного моего одноклассника в ходе опытов натурально рванули стеклянные колбы, поставленные нагреваться над горелкой, да так, что с впереди сидящего сорвало пиджак.

Увы, моим наивным надеждам скромно пристроиться где-нибудь в уголке не суждено было сбыться. Впрочем, начало оказалось неплохим. По крайней мере, обернувшиеся ко мне лица парней были вполне доброжелательны.

— Эм… всем привет, — с вымученной улыбкой выговорил я.

— Здравствуйте! — хором ответил мне народ, и я чуть приободрился — похоже, парни с других специальностей были всё же получше начинающих ведьм с моей.

— Извините, — вдруг обратился ко мне один из них — невысокий, черноволосый и с нашивкой курса демонологии на плече.

— Да? — повернулся я к нему, стараясь придать лицу умное выражение.

— А вы Сергей Юрьевич?

— Эм…

Я на миг замешкался, перебирая в голове варианты Сергеев Юрьевичей, и вдруг вспомнил, что так звали Глушакова, то бишь трудовика. А значит, меня опять перепутали, на этот раз — с преподом.

Настроение сразу упало. А что я, собственно, хотел? Ну не воспринимают эти ребятки людей вдвое старше себя иначе как преподавателей. И винить их в этом не стоило. Мне, правда, от этого не легче.

— Ну-у-у… — протянул я, мысленно метаясь в поисках ответа. Наконец, хватаясь за тоненькую соломинку призрачного шанса выйти из этой ситуации с минимальными потерями, я с деланным равнодушием произнёс: — Нет. Я Павел Алексеевич, а Сергей Юрьевич подойдёт чуть позже.

— А-а… — прошёлся по классу лёгкий вздох.

Вопросы у них пропали, и я быстро ретировался, как и хотел, на «камчатку», отделившись от остальных парой рядов. Бесшумно выдохнул и украдкой промакнул рукавом покрытый испариной лоб. Вроде и не обманул никого, а уж что они сами надумали и как восприняли мои слова — это их дело, моя совесть чиста. О том, что будет, когда и здесь вскроется, что я — ученик, старался не думать. Будет день — будет пища.

В этот момент распахнулась дверь в другом конце зала, и в помещение вошёл Глушаков в неизменном халате и беретке на голове. Обречённо окинув взглядом класс, он страдальчески вздохнул и побрёл к широкому преподавательскому столу.

Усевшись там, мужик зашуршал бумагами, а затем, прокашлявшись, без особой радости представился:

— Я Сергей Юрьевич Глушаков, старший преподаватель общей магии, маг первой категории. На моих занятиях вы будете учиться применять свою магию для различных бытовых нужд. Но для начала я проведу перекличку и отмечу присутствующих.

И вот тут я понял, что попал. Особенно когда трудовик начал скучным голосом зачитывать по специальностям.

— Демонология. Маркус Тирникрау?

— Я.

— Зэриф Крюмви...

— Здесь.

— Сурви Крум...

— Граф Сурви Крум, — вальяжно вякнул кто-то, сбивая размеренный темп. Но Юрьич, ни на йоту не поведя бровью, лишь повторил:

— Сурви Крум здесь?

— Граф… — уже менее вальяжно прорезался тот же голос.

— Нет его? Значит, ставлю прогул…

— Здесь, здесь Сурви Крум!

— О, — поднял глаза Глушаков и буркнул всё тем же безэмоциональным тоном: — Нашёлся. Что же ты раньше молчал?

— Я… э… — красноречие парня подвело. А Глушаков уже зачитывал фамилию следующего.

С несколькими баронами и одним князем он поступил точно так же, причём князь оказался самым покладистым, а вот до парочки баронов доходило тяжело — одного Юрьич натурально выкинул из аудитории. Не поленился, вышел из-за стола и, подняв за шкварник, выволок прочь, невзирая на все оскорбленные вопли.

Я аж восхитился земляком. Поначалу он показался мне совершенно никаким, а по факту, оказывается, совершенно не страдал пиететом к высокородным особам. Мне бы так.

Барончик, кстати, успел ещё и колдануть чего-то из магии крови, так как перед этим резанул себе руку острым ножичком. Облако мелких кровавых капель рвануло было к трудовику, но бессильно стекло по засиявшему вокруг Глушакова кокону. Сам же трудовик только смачно сплюнул и, вызвав уже виденный мной «водоворот» местного аналога сотовой связи, сообщил директору о применении магии учеником против преподавателя.

Вот только эти весьма забавные с моей точки зрения происшествия никак не могли перебить одно назревающее неприятное событие — Юрьич был всё ближе к моей не вписывающейся в стандартный контингент учащихся персоне.

И вот этот момент настал. Демонология, некромантия и магия крови прошли, и пошуршав ещё, Глушаков произнёс: — Проклятия…

Шепотки в аудитории мгновенно стихли.

— Ширяев Павел Алексеевич…

Мне ничего не оставалось делать, кроме как приподняться, уставившись в пол, и, сглотнув, громко через весь зал объявить:

— Здесь!

На секунду глаза мои всё же оторвались от пола… На меня смотрели все. И недоверие, аршиными буквами написанное на лицах, у ближайших как раз начало медленно сменяться глумливо-презрительной гримасой.

«Ну нельзя из букв «о», «п», «ж» и «а» собрать слово «радость»…» — вспомнилась мне почему-то увиденная когда-то давно в КВН сценка.

— Класс, внимание, — спокойный голос трудовика заставил парней отвлечься от разглядывания меня. — Сегодня мы разберём основы применения магии различных направлений к созданию бытовых чар…