если ей также был необходим гончар, она могла его получить из рядов все той же тесно сплоченной гильдии. Когда мы посмотрим на количество гильдий (кузнецов, плотников, кораблестроителей, скульпторов, пекарей (а это лишь немногие из гильдий, упомянутых в угаритских табличках), то получим представление то том, как благодаря подвижности ремесленников передавалась культура производства.

Более древние своды законов Месопотамии вплоть до Хаммурапи показывают структуру гильдий в древнем ближневосточном обществе. Но после воздействия индоевропейцев эта стратификация становится значительно более сложной. Угарит имеет такое обилие гильдий, что мы подозреваем влияние индоевропейской системы, сродни той, которая позднее превратилась в «окаменелость» в форме кастовой системы Индии. (Автор правильно подозревает. Население Угарита (и всей Финикии) — продукт смешения древнего несемитского культурного населения с пришлыми (из соседних пустынь) кочевниками-семитами в III тысячелетии до н. э. Тогда же была семитизирована и Месопотамия. Семитский язык стал господствующим, но пришельцы в процессе ассимиляции усваивали культурные и производственные достижения, религию и, в данном случае, характерную для индоевропейцев кастовость. — Ред.) Вначале эта система была всего лишь отражением профессиональной специализации, но со временем становилась все более склонной к скрытности и наследственности до тех пор, пока классы гильдий не стали кастами. Систему гильдий на Ближнем Востоке явно запустили индоевропейцы.

Мы уже отмечали, что служители культа также были организованы в мобильные сообщества — тоже своего рода гильдии. Гомеровский эпос показывает предсказателей, которые пользовались спросом повсюду. Пророки и священники в те дни были не столько приверженцами какого-то определенного культа, сколько профессионалами, предлагавшими свои услуги любому нанимателю. Можно быть уверенным, что они настаивали на профессиональной свободе и отказывались действовать как простые «пешки», но их услуги выставлялись на продажу. Библия отражает ту же самую ситуацию в Числах, 22, где Валак, царь Моава, стремился заполучить Валаама из Пефора на Евфрате, чтобы тот оказал свои профессиональные услуги в проклятии израильского народа (который после исхода из Египта и 40 лет блужданий по Синайской пустыне собирался вторгнуться в Палестину с востока через реку Иордан, в районе древнейшего (с VII тысячелетия до н. э.) города Иерихона. — Ред.). Валаам пользовался широкой известностью за свое умение провозглашать эффективные проклятия и благословения, и Валак полагал, что проклятие на израильский народ от столь признанного пророка Валаама может усилить его позиции в борьбе против израильтян.

В Израиле и Угарите возникли две гильдии священнослужителей. В Библии можно проследить, как гильдии kôhēn (от нее пошла фамилия Коган) удалось изгнать в Израиле соперничавшую гильдию qādēš.

Мобильность священнослужителей самым потрясающим образом иллюстрируется в Судьях в главах 17–18. Частное гражданское лицо Миха оборудовал святилище в своем доме (поставив отлитого из серебра истукана) и назначил одного из своих сыновей священником, пока некий левит в поисках работы по профессии не перебрался из Иудеи (из города Вифлеем) на гору Ефремову, где жил Миха. Миха сказал: «Останься у меня и будь у меня отцом и священником; я буду давать тебе по десяти сиклей серебра на год, потребное одеяние и пропитание» (Суд., 17: 10). Но затем несколько израильтян из колена Данова, нуждавшегося в священнике, который бы делал для них предсказания, выкрала этого левита, а также украла и объекты культа, принадлежавшие Михе. Люди из колена Данова отправились вместе с левитом «в Лаис, против народа спокойного и беспечного, и побили его мечом, и город сожгли огнем» (Суд., 18: 27). Затем до того безземельные израильтяне из колена Данова «построили снова город и поселились в нем. И нарекли имя городу: Дан, по имени отца своего Дана, сына Израилева; а прежде имя городу тому было: Лаис» (Суд., 18: 28–29). Эта история важна потому, что показывает, что священники могут сниматься со своих мест и находить работу вдали от дома и что на священников тогда был такой спрос, что иногда их выкрадывали для получения от них профессиональных услуг. Заметим, что в данной истории раскрывается желание заполучить настоящих священников из гильдии, а не назначенных впопыхах.

Импорт преданных культу священников из одной страны в другую иллюстрируется в отчете о правлении Ахава, когда финикийская принцесса Иезавель, став царицей Израиля (северного из двух еврейских царств, Израиля и Иудеи, на которые распалось единое до 925 г. до н. э. царство), завозит священников культа Ваала в Израиль (3 Цар., 16). Здесь, однако, мы наталкиваемся на соперничество культов, которое имеет современное звучание, а план Иезавель привел к бурной реакции поклонников Яхве, закончившейся убийством жрецов Ваала при царе Иуде (4 Цар., 10).

Оригинальный пример проникновения культов дает арамейская надпись из Теймы (Аравия), датируемая примерно V в. до н. э. Священник с семитским именем Сальм-Шезеб, сын какого-то отца с чисто египетским именем Пет-Осирис, создает наследственное священство для недавно введенного бога Сальма из Хайяма. Община, видимо, не увидела ничего странного во введении поклонения новому богу при вновь созданном приходе.

Иногда культовые центры привлекали людей из отдаленных районов. Возможно, наиболее общим примером такого магнетизма было действенное, эффективное священство, которое заработало репутацию своим содействием людям, нуждающимся в практических советах, психологической ориентации или медицинской помощи. Греческий остров Китира (Кифера) стал привлекать иностранцев еще во времена пирамид. (Согласно «Теогонии» Геимода, именно у Китиры из пены, образовавшейся из крови и семени оскопленного Кроносом Урана, и родилась Афродита. Уже потом ее отнесло ветром к острову Кипр. — Ред.) На этом острове была найдена каменная чаша (фараона Усеркафа в Абусире близ Саккары) с названием храма солнца V династии (sp-rc), надписанная египетскими иероглифами. В начале 2-й четверти II тысячелетия вавилонская надпись Нарамсина, царя Эшнунны, была посвящена Цитере (культовое прозвище Афродиты) «на всю жизнь» этого месопотамского монарха. Интересно, что оба этих текста, найденные на острове Китира, имеют религиозный характер[11]. Геродот (I: 105) рассказывает, что финикийцы воздвигли храм на острове Китира в честь небесной богини. Наконец, в классические времена остров Китира был крупным центром поклонения культу Афродиты. Древние храмы строились поблизости от Палаиополиса. Я побывал на этом месте раскопок в 1958 г. и обнаружил, что оно обширное и перспективное в смысле ведения раскопок. Древние храмы были в основном разобраны, судя по прекрасно обтесанной каменной кладке, которую сейчас находят, а потом повторно используют при строительстве каменных стен на полях. Невредимый пифос (амфора с широким горлом), найденный местным крестьянином, ко времени моего приезда был на три четверти выкопан из земли. Островитяне, в отличие от греков многих других частей страны, не проявляют интереса к каким-то дохристианским древностям и ничего не знают о древнем значении острова Китира (Кифера), когда египтяне, вавилоняне и финикийцы прибывали сюда