Эван вдруг почувствовал, как его охватила нервная дрожь. Он непроизвольно схватился за рукоять ножа и стал оглядываться по сторонам. Ему чудилось, что в темноте что-то шевелится, сопит, приближается и вот-вот ему навстречу выйдут какие-то неведомые существа…

– Тот охотник, про которого рассказывали… – вспомнил Эван. – Его кажется звали Имар. Старуха что-то рассказала ему и он ушёл в горы… Наверняка он пошёл сюда и отыскал пещеру… А потом… Потом он сошёл с ума…

Эван попятился к выходу. Стены пещеры надвигались на него, а странные знаки и рисунки начали оживать.

– Рисунки, – Эван остановился и тряхнул головой, прогоняя наваждение. – Рисунки…

Новая мысль пришла ему в голову. Он вспомнил, как охотники, вернувшись из лесу, иногда вырезали на коре большого старого дерева разные сцены в память об удачной охоте. Может быть кто-то здесь, на камне запечатлел свою историю.

Ему нужен был свет. Опасливо озираясь, Эван выбрался из пещеры, отыскал подходящую палку, наскоро соорудил из неё факел и, освещая себе путь, вернулся назад к загадочным рисункам.

***

Последние несколько дней в деревне было тревожно. В море перевернулась лодка и троих рыбаков сожрали акулы. Несколько охотников пропали в лесу. Молния ударила в верхушку чёрного утёса на берегу и он раскололся надвое. По ночам с неба падали звёзды.

Эльза каждый день ходила на опушку леса посмотреть вдруг из-за деревьев появится Эван. Все в деревне уже знали, что юноша пропал ночью, когда охотники спали. Это загадочное исчезновение никто не мог объяснить. Разве что какой-то крупный зверь утащил его, сонного. Но не было никаких следов борьбы. Вообще не было никаких следов.

Холк говорил, что Эван наверняка уже не вернётся и что теперь Эльза его женщина.

Шаманка курила трубку, в волшебном дыму пытаясь разглядеть будущее. Наконец она объявила, что боги недовольны и снова требуют жертву.

Жертву надлежало выбрать немедленно. И жители деревни стали собираться на площади возле Ин-ну.

– Будет ли в этом толк? – говорили некоторые. – Мы уже приносили жертвы, но боги продолжают гневаться. Может быть мы что-то делаем не так?

Помощницы шаманки размеренно ударяли колотушками, обходя площадь. А сама шаманка, усевшись у подножья Ин-ну, колдовала над камнями. Она брала в руки гальку, осматривала её и что-то царапала костяной иглой на её поверхности. После этого галька отправлялась в кожаный мешок, а шаманка, выпустив изо рта облако сизого дыма, тянулась за следующей.

На площади царила гробовая тишина, которую нарушал лишь стук колотушек.

Наконец шаманка закончила своё занятие. Она встала, подняла мешок перед собой и что-то бормоча принялась его трясти. Колотушки застучали чаще.

– Да свершится воля богов! – закатив глаза, закричала шаманка и сунула руку в мешок.

Колотушки смолкли. И мгновение показалось вечностью.

В зловещей тишине шаманка выдернула сжатую в кулак руку из мешка, поднесла её к глазам и разжала. Она лишь бросила короткий взгляд на лежащий в ладони камень и тут же уронила его на землю. Глаза её широко раскрылись, а тело начала бить дрожь, словно в лихорадке. Шаманка стремительным движением выбросила вперёд худую бледную руку, перевитую синими верёвками вен, и, ткнув пальцем в толпу, выкрикнула:

– Эльза!

– Эльза! – повторили за ней десятки голосов, но их перекрыл нечеловеческий вопль.

– Нееееет!!!

Эльза упала на колени, руки её тряслись.

– Нееееет!!!

– Жертва выбрана! – выкрикнула шаманка. – Да свершится воля богов!

– Почему?! – Эльза отчаянно колотила по земле руками. Волосы её растрепались и упали на лицо. – Почему?!!

Двое помощниц шаманки уже шли к ней.

– Стойте! – огромная фигура вдруг преградила им дорогу.

– Холк! Что ты делаешь?! – крикнул кто-то.

– Стойте! – Холк поднял руки вверх и снова наступила тишина, которую время от времени нарушали всхлипывания Эльзы.

– Чего ты хочешь? – шаманка выпрямилась и бившая её дрожь в одно мгновение прошла.

– Я хочу посмотреть, – сказал Холк и, оттолкнув помощниц шаманки, шагнул вперёд.

– Холк! – старейшина Болл бросился к нему, но прежде чем он успел что-то сделать, Холк нагнулся и поднял лежавший у ног шаманки гадальный камень. Он повертел его в руках, а потом повернулся к толпе и громко сказал:

– На этом камне ничего нет!

И бросил камень в руки старейшине Боллу.

Пока тот с интересом рассматривал гальку, Холк подхватил с земли мешок и, не обращая внимания на протесты шаманки, вытащил оттуда несколько камней.

– Она врёт! – окинув взглядом площадь, заявил он. – Эти камни такие же, как и те, что лежат на берегу.

– Камень, – растерянно пробормотал старейшина. – Обычный камень.

– Она царапала их мягкой рыбьей костью, – продолжал Холк. – Я видел. Такой костью камень не поцарапать.

– Так значит… – начал было один из стоявших рядом рыбаков и осёкся. – Что это значит?

– Это значит на камнях нет знаков, – повернулся к нему Холк. – Она выбирает жертву сама, по своему разумению.

Толпа загудела.

– Лжец! – крикнула шаманка, вырвав мешок из рук Холка. – Если вы не видите знаков, это значит только, что боги не показывают их вам!

– Люди! – Холк шагнул к толпе. – Люди! Мы уже приносили жертвы, но ничего не изменилось! Потому что шаманка не говорит с богами, она нам врёт! Её колдовство нам не поможет! И этот столб нам не поможет!

Холк ткнул пальцем в сторону Ин-ну и крикнул:

– Смотрите! Я свалю этот столб и если меня тут же не настигнет гнев богов, значит всё это враньё!

– Опомнись! – воскликнул старейшина Болл. – Что ты говоришь!? Ин-ну стоял здесь всегда, это дар богов!..

– Не знаю чей это дар, – сверкнул глазами Холк, – но я избавлюсь от него и мы найдём себе других богов, от которых будет больше пользы! И которым не нужно отдавать в жертву людей!

Он повернулся и решительно зашагал к Ин-ну.

– Остановите его! – закричала шаманка. – Он взбесился из-за своей женщины! Остановите его!

Она бросилась на Холка и вцепилась обеими руками в его плечо. Холк стряхнул её с себя одним лёгким движением и шаманка, неловко перекувыркнувшись, отлетела к жертвеннику. Падая, она ударилась головой об угол, и тут же её тело обмякло, а голова стала сползать по краю жертвенного камня, оставляя на нём кровавый след.

– Он убил её! – раздался чей-то крик.

Холк на мгновение остановился, а потом лицо его скривилось в какой-то жуткой нечеловеческой ухмылке.

– Я убил шаманку и боги меня не покарали! – воскликнул он. – Значит шаманка лгунья, а все жертвы, которые мы приносили возле этого столба, бесполезны!

– Сломай его! Сломай его!

Несколько рыбаков, друзей Холка, выбежали на середину площади.

– Сломай его! – кричали они.

Холк решительно подошёл к Ин-ну и схватился за него обеими