Еще более выразительный образец целомудрия явила мне С., преподаватель русского языка и литературы: «Я встречаюсь со своим женихом — теперь, когда назначен день свадьбы, я могу так его называть — десять лет. За это время я несколько раз уезжала в Россию, училась там в университете, потом в аспирантуре. Все это время мы переписывались, и я всегда знала, что у меня есть надежный друг, который меня поддержит, когда надо, всегда придет на помощь. И у нас были очень теплые, сердечные отношения. Потом я вернулась, стала преподавать, можно было бы пожениться. Но мы работаем в разных городах и хотим сначала скопить денег на квартиру. Мой университет расположен близко к его дому, и я довольно часто остаюсь у него ночевать. Правда, спим мы в разных комнатах».

— Как это? — не поняла я. — Неужели после секса не хочется остаться рядом?

— А у нас нет секса, — ошарашила она меня.

— Это после десяти лет сердечных отношений? Сколько же вам лет?

— Мне тридцать два года. Но осталось совсем немного ждать — через полгода свадьба.

А вот еще одна история.

В Тайпее я познакомилась с очень милым человеком, русским художником Олегом. Он синолог-любитель. Сам выучил китайский язык, глубоко изучал культуру и философию Китая. А оказавшись в Тайпее, влюбился именно в этот город, в его, как он говорит, «ауру романтики и неги». Насколько адекватно он воспринял этот романтический настрой, показала жизнь.

Вскоре после приезда Олег встретил 20-летнюю Ю-синь, студентку университета.

— Я тогда еще плохо знал мандаринский диалект, а она вовсе не знала русского. Но я почувствовал какое-то странное чувство, близкое к чуду, будто мы воспринимаем окружающий нас мир — горы, деревья, закат, дождь — совершенно одинаково, как продолжение нас самих. Нам практически не надо было даже тех слов, которые мы могли понимать. Восприятие происходило на уровне чувств, даже интуиции, — рассказал Олег.

Они встречались почти каждый день, он видел, как счастливо блестели у нее глаза при его появлении. И Олегу стало ясно, какую проблему необходимо решить «здесь и сейчас» — найти пустую квартиру. Она охотно приняла приглашение прийти в квартиру его отсутствующего друга. Олег, ни на минуту не сомневаясь, что поступает адекватно ситуации, подвел ее к дивану. В решающий момент, однако, произошло необъяснимое. Девушка вдруг вскочила и с криком «Так вот чего ты хотел!» вырвалась из его объятий и выбежала вон.

Историю эту я услышала еще до того, как познакомилась с Олегом. Она уже обросла легендами и вошла в университетский фольклор в таком виде. Некий русский художник чуть не изнасиловал нашу девочку, обольстив ее всякими романтическими бреднями и заманив в пустую квартиру. Версия эта исходила от самой девочки, которая охотно делилась ею с подругами, жаловалась и возмущалась. Несчастный же Олег никак не мог понять, где именно он допустил ошибку, ведь «все развивалось так естественно».

Что же касается старшего поколения, то оно, как мне показалось, совсем еще не готово к той свободе отношений, когда сексуальная жизнь у молодых людей начинается задолго до брака.

Студентка Лю-синь живет со своим бойфрендом второй год, но родители об этом даже не догадываются. Он, она и ее подруга снимают трехкомнатную квартиру: у каждого своя комната. Лю-синь и ее возлюбленный живут вместе, третья комната пустует. Делай они это открыто, можно было существенно сэкономить на аренде. Но открыто нельзя: родители не должны даже догадываться об истине. Пусть считают, что Лю-синь и ее приятель всего только друзья и живут каждый в своей комнате.

А вот что мне рассказал молодой физик Йи Лин-у. Его 35-летняя сестра, работающая в Америке, приехала в гости к родителям в Тайпей. Приехала она не одна, а со своим бойфрендом, 38-летним американцем. Приятель дочери родителям понравился: хорошо воспитан, к папе-маме уважителен, всем привез подарки. Однако вскоре в семье разразился скандал: оказывается, папа не знал, что союз не зарегистрирован, что формально они не в браке. Знала мама, но скрыла это от мужа. И вот из квартиры раздались крики: «Вон из моего дома! Не хочу позориться перед соседями!» Пришлось великовозрастным возлюбленным переезжать в гостиницу.

В Тайпее у меня такое ощущение, что обо мне все время заботятся. Причем в самом земном значении этого слова. Мне кажется, здесь постоянно уделяют внимание человеку — его удобству, его самым простым потребностям.

Туалет в метро

— Что вам больше всего понравилось в Тайпее? — спрашивает меня главный редактор газеты «Тайпей таймс».

Она внимательно смотрит на меня, а я наблюдаю за ней. Она вся такая изящная, по-восточному утонченная, в каждом движении аристократизм. И я тяну с ответом.

— Туалет в метро, — наконец решившись, говорю я.

В метро я сошла на перекрестной станции и вдруг увидела знакомую пиктограмму: мальчик и девочка. Туалет? Открыла дверь и… забыла, зачем пришла. Большое помещение, отделанное цветным камнем, эффектно подсвечивали разноцветные бра. Раковины для умывания были утоплены в белой мраморной столешнице. Тут же стоял специальный стол для пеленания младенцев. У стены — откидные стульчики. На них можно посадить ребенка и пристегнуть: так маме будет спокойнее в закрытой кабинке. На полках в горшочках живые цветы, а кроме того, цветы декоративные. И никакого намека на дурной запах, только слабый аромат сухих трав.

Впрочем, меня поражает не столько красота и безупречная чистота туалета, сколько сам факт его наличия. Как хорошо, что догадались его соорудить хотя бы на перекрестной станции. Через какое-то время я выхожу на другую платформу и… вижу ту же пиктограмму — мальчик и девочка. То же на третьей платформе, на четвертой… Оказывается, туалеты есть на всех станциях. Не такие роскошные, но опрятные, с приятным запахом сухих трав. Около одного такого я увидела объявление «Ремонт» крупными буквами. А пониже, на мандаринском и на английском, что-то еще, буквы поменьше. Я подошла поближе и прочла: «Извините за неудобство. Временный туалет сразу за углом. Он не очень комфортабельный, но это ненадолго».

Внимание к мелочам

Вряд ли бы я стала подробно говорить о туалете в метро (шокируя не только изысканную Амбер, но, возможно, и своего читателя), если бы не усмотрела в этом некую тенденцию, характерную для Тайпея: внимание к мелочам, создающим комфорт человеку.

В метро возле стационарной — а не движущейся — лестницы висит пиктограмма-предупреждение: пожилая пара интеллигентного вида направляется к ступенькам. «Стоп! — перечеркнута лестница красным крестом. — Вам туда не надо. Вам удобнее ехать в лифте». И стрелочка. В самом деле, если вы пожилой человек, или инвалид, или мать с коляской, зачем же вам карабкаться по лестнице? Лифт есть у любого выхода или входа, где вместо эскалатора — стационарные ступеньки.

В час пик, когда толпа плотной массой спускается к поездам, на платформе я вижу полицейского, он внимательно всматривается в пассажиров. Увидел женщину с коляской — подошел. «На этих ступеньках колеса иногда застревают, давайте помогу». А вот старик на костылях, полицейский подходит помочь и ему.