Впервые, мужчина относился к ней так. Ни красота, ни ум, ни даже проявленная сила не покорила этого человека. Единственное, что было любопытно Адриане, так это то, как Чарльз вёл себя с другими женщинами. Ведь немала вероятность, что после смерти жени и ребёнка он просто утратил всякую способность наслаждаться обществом женщин и любить их. Девушка даже не думала соблазнять Чарльза, и не потому, что он был принцем королевской крови, а она – всего лишь дочерью посла, она его воспринимала по-другому.

Для неё он был как будто бы каким-то зверьком, за которым хотелось наблюдать. Она никогда ещё не встречала в своей жизни таких людей, как он. Она хотела бы иметь при себе какой-то инструмент, позволяющий ей вскрыть тело этого человека и узнать, что же там находится, какова его душа и сердце. Её несколько обижало то, что он не пленился её божественной красотой, но от этого он не становился менее интересным для неё. «Интересно, а его брат действительно так похож на меня?» – смаковала ожиданиями девушка. Ей уже не терпелось оказаться в центре придворных интриг и королевских заговоров.

Высадившись в городе Гулль, путешественники сели по лошадям и отправились в Йорк. Им приходилось останавливаться для ночлега в постоялых дворах или гостиницах, т. к. ночью ездить никто больше не осмеливался. Джейкоб, всё это время ходивший по пятам своего хозяина – принца, боялся даже поднять глаза на Адриану. Он знал, что был виноват перед ней и не имел достаточно смекалки, чтобы сообразить, как можно искупить вину перед этой девушкой. Поэтому, когда они сталкивались, молодой мужчина вёл себя, как провинившийся ребёнок: замолкал и разглядывал свои ботинки. Адриана же не собиралась прощать его, поэтому и позабыла о недавнем желании заполучить Джейкоба в любовники.

Через несколько дней они добрались до Йорка, любимой резиденции короля Генриха, отца Чарльза. Прибыв во дворец, девушка убедилась в том, что теперь её жизнь будет наполнена смыслом. Огромное пятиэтажное здание, построенное из белого песчаника, было таким высоким, что Адриане казалось, как будто бы оно достигает самих облаков, касающихся остроконечных башен. Фасад дворца был украшен колоннами, балюстрадами, различными скульптурами и памятниками.

Конечно, в английской архитектуре преобладали чёткие линии и сдержанность форм, но всё же английский дворец короля произвёл большее впечатление на Адриану, чем королевский замок в Париже. Южную сторону дворца омывала река, доносившая до стен здания не совсем приятный аромат. Но и эта условность не смогла огорчить Адриану. Она шла по просторным комнатам дворца, вдыхая в себя прохладный английский воздух и сырость стен, считая, что так она становится частью «этого мира».

Её провели в тронный зал, где королева и король ежедневно принимали гостей, приехавших издалека и просящих их помочь им в том или ином деле. День подходил к концу, но людей в зале, казалось, не становилось меньше. Ожидая в сторонке, Адриана издали наблюдала за восседающими на троне правителями Англии.

Генриху в то время было уже больше сорока лет, но лишь лёгкая седина у корней волос сообщала об этом. В остальном, государь выглядел молодо и был хорош собой: едва заметные морщины в уголках глаз и меж бровей лишь украшали его итак красивое лицо и придавали ему налёт мудрости и задумчивости. Иссиня-чёрные волосы и карие глаза, обретающие на свету ореховый оттенок, делали его ещё более привлекательным в глазах Адрианы. Красный бархатный камзол со светлыми рукавами в красную полоску скрывали весьма рельефную фигуру.

Перстни с драгоценными камнями почти на каждом пальце рук лишь подтверждали высокий статус особы, носившей их. Слева от него сидела его жена. Светлые волосы с рыжеватым отливом были заплетены в косу и спрятаны под чепец. Из-под рукавов платья выглядывали бледные хрупкие руки, изящные, но неестественно-тонкие. Складывалось впечатление, будто королева больна. Но лицо женщины не выражало никаких эмоций, как будто она впала в глубокий сон, и лишь открытые глаза делают видимость её присутствия в зале. Ворот тяжеловесного синего платья королевы был покрыт узорами золотой ткани, длинный шлейф украшали бриллианты и сапфиры. Нижняя юбка, открывающаяся благодаря расходящимся полам платья, была из светлого атласа, украшенного витиеватой вышивкой из камней.

Миниатюрные туфельки были такими лёгкими и белыми, как будто их делали из прозрачного хрусталя. И, несмотря на шикарный внешний вид, счастливой эту женщину назвать было трудно. Едва заметный презрительный огонёк в голубых глазах говорил о том, что она никогда не мечтала стать королевой. Адриана не могла понять, почему эта женщина, имея такого красивого и богатого мужа, не смогла его полюбить. Неужели за всю свою жизнь она так и не смогла обрести любовь и испытать истинное женское счастье?

Наконец, на Адриану обратили внимание. Она подошла к трону, села на колени, склонив голову, и поприветствовала их величества. Королева была слегка озадачена, король же, увидев такую красивую девушку, довольно хмыкнул.

– Значит, посол не преувеличивал. Вы действительно красивее самой богини любви. – Довольствовался видом упругих холмиков у выреза платья девушки король.

– Ваше величество, вы слишком добры ко мне. Я и вполовину не так красива, как ваша жена. Её красота затмевает красоту самой французской королевы, которой так восхищаются и которую так боготворят во всём мире. – Весьма искренне и смущённо произнесла девушка, как будто бы она боялась даже говорить в присутствии таких важных лиц.

Король был доволен подобным комплиментом, а королева протянула девушке руку для поцелуя. Когда Адриана приподнялась, пошла к ней и поднесла губы к её руке, она уловила резкий аромат духов, из-за которого чуть было не задохнулась. Но сдержавшись, она поцеловала руку королевы, и ещё раз поклонилась в знак оказанной чести.

– Мы очень рады вам. Посол всегда желанный гость в нашем дворце. С сегодняшнего дня вы становитесь моей фрейлиной, вам выделят место в покоях фрейлин и жалование. – Королева показала жестом руки, что Адриана может быть свободной, как будто бы она иссякла и больше не может раздавать милости всем подряд. Девушка поблагодарила свою госпожу и отошла в сторону, чувствуя затылком зачарованный взгляд короля, рассматривающего вид девушки «сзади».

После приёма гостей супруги направились в свои покои, чтобы переодеться к ужину. Адриане выпал шанс одевать королеву. Когда она снимала с Сесилии верхние платья, то успела невольно заметить, что резким запахом духов королева, видимо, пытается скрыть своеобразный запах своего тела, запах пота, характерный для стареющих людей. Эта женщина, хоть и была такого же возраста, что и мать Адрианы, старела гораздо быстрее и, вероятно, уже не привлекала ни своего супруга, ни любого другого мужчину в королевстве. Дух девушки замер от одной мысли о том, что и она когда-то станет старой и никому ненужной.

В зале для пиршеств собралось, по меньшей мере, сорок человек. Каждый занимал место за определённым столом, где сидели люди такого же социального статуса. Адриана села рядом с другими придворными королевы, особами весьма разговорчивыми и добродушными. Её сразу начали расспрашивать о традициях и порядках французского двора. Она едва слышала вопросы в гуле толпы людей, заполняющих зал, но старалась отвечать каждому.