оно. Утомился я все время… делать. Где взять время, чтобы просто быть, Макс Лим?

– Наверное, не на Корусанте, – откровенно сказала Макс.

Старый мастер энергично кивнул.

– Более верно, чем знаешь сама, говоришь ты. Иногда я думаю, что подальше от Корусанта нужно Храм перенести.

Мастер Лим разинула рот. Она всего лишь пошутила, но Йода говорил совершенно серьезно.

– Только на такой планете, как Корусант, где не осталось ни лесов, ни гор, которые с землей не сровняли, ни рек, своим руслом текущих, могла Сила стать настолько затуманенной.

Макс моргнула всеми тремя глазами.

– И куда бы вы перенесли Храм?

Йода пожал плечами.

– В какое-нибудь влажное место. Дикое место. Где не надо столько делать. Где нет столько машин. – Он выпрямился и втянул носом воздух. – Хорошо! Решено, значит! Мы перенесем Храм сейчас же. Тебе поручаю это задание я. Найди для нас новый дом и завтра же доложи мне!

Челюсти мастера Лим заработали с удвоенной скоростью.

– Вы, наверное, шутите! Мы не можем затеять переезд сейчас, в разгар войны! Кто нам будет… – Она остановилась, и все три ее глаза, дотоле расширенные от удивления, сузились. – Вы меня дразните.

Старый «гном» захихикал. Макс захотелось швырнуть троксанский пакет прямо в его ухмыляющуюся физиономию, но она вспомнила о пугающих предостережениях и передумала.

– Я обещала, что передам вам вот это.

Йода недовольно повел носом. Он задрал полы своего одеяния над сморщенными коленями и бултыхнулся с камня в воду. Это был просто внутренний садик под самой верхушкой могучего искусственного шпиля, и вода в пруду была всего-навсего по щиколотку. Йода выбрался на берег и взял у Макс пакет. Его лоб покрылся морщинами, а уши удивленно приподнялись, когда Самовоспламеняющийся Пакет снял его отпечатки пальцев.

Идентификация по отпечаткам пальцев: Положительная

На поверхности пакета появилось зеркальце. Йода скорчил рожу и высунул язык.

Скан сетчатки: Результат неопределенный

Пожалуйста, поместите лицо или эквивалентный коммуникационный интерфейс адресанта перед отражающей поверхностью.

– Машины, – пробурчал Йода, но все же мрачно уставился на пакет.

Скан сетчатки: Положительный

Данный носитель идентифицирован как получатель этого Самовоспламеняющегося Пакета Бюро Дипломатических Связей. Устройство саморазрушения отключено.

По краям пакета появилась полоса микроперфораций, затем упаковка разошлась в стороны. Внутри лежала обугленная и смятая рукоять джедайского меча. Йода легонько обхватил ее короткими пальцами и вздохнул.

– Учитель?

– Чжан Ли-Ли, – проговорил Йода. – Все, что осталось от нее, – вот это.

Вокруг них звенела и шелестела вода.

– О мертвых думал я.

– Список растет с каждым днем, – горько сказала мастер Лим. Она вспомнила свою последнюю встречу с Чжан Ли-Ли. Незадолго до ее отъезда они вместе дежурили по кухне, и они тогда пошли вдвоем в огород, чтобы набрать овощей на ужин. Перед глазами встала картина: она сидит на перевернутой корзине, а Чжан с дурашливым выражением на лице спрашивает: если лущить антарианский горох при помощи Силы, это будет злоупотреблением или нет? Веселые морщинки вокруг ее миндалевидных глаз.

Из пруда на Йоду смотрело его темное отражение.

– Некоторые верят, что можно полностью в Силу уйти после смерти.

– Мы все верим в это, учитель.

– А. Но, возможно, остаться единственными и неповторимыми мы можем. Остаться самими собой.

– Вы думаете о Чжан Ли-Ли, – с печальной улыбкой сказала женщина-гран. – Я бы с радостью поверила, что она сейчас в безопасности, свободна и беззаботна – где-то в Силе. Я бы с радостью, но не могу. Каждому хочется надеяться на жизнь после смерти. Эти руки, эти глаза получили от Вселенной форму, которую будут сохранять несколько десятков лет, а потом снова потеряют. Этого достаточно. Чтобы полностью уйти в Силу, нужно раствориться, как мед в чашке стим-кафа.

Йода пожал плечами, глядя на рукоятку меча Чжан Ли-Ли.

– Возможно, права ты. Но вот что я думаю… – Он вынул кусок гальки из трещины в камне, на котором сидел. – Если этот камешек в пруд я брошу, что случится?

– Он утонет.

– А потом?

– Ну, – сказала мастер Лим, теряясь в догадках. – Я думаю, будут волны.

Йода встопорщил уши.

– Да! О воду камешек ударяется, и волна по воде идет, пока?..

– Пока не достигает берега.

– Именно так. Но будет ли там вода, где упал камешек, и там, где волна берега коснется, одной и той же?

– Нет…

– Но все-таки это одна и та же волна?

– Вы думаете, что мы можем стать… волнами в Силе, сохранив свою форму?

Йода пожал плечами.

– Говорил об этом Квай-Гон однажды.

– Мне его не хватает, – печально промолвила Макс Лим. Она никогда всецело не одобряла Квай-Гона Джинна; тот слишком спешил перечить Ордену, всегда был готов противопоставить свое особое мнение благу всей организации. Но все же он был храбр и благороден, и он хорошо относился к ней в молодости.

Макс вновь взглянула на поломанный световой меч Чжан.

– Кто прислал это, учитель?

Она так и не поняла, услышал ли Йода ее вопрос. Долгое время он сидел молча, поглаживая рукоять своими огрубевшими старческими пальцами.

– Падаван есть у тебя, мастер Лим?

Она кивнула.

– Второй твой?

– Третий. Первой была Рис Алрикс. Она сейчас командует клонами на Салласте. Моим вторым… моим вторым был Эремин Тарн, – неохотно добавила она.

Эремин стал последователем Джейсел, одной из самых прямодушных среди джедаев-диссидентов, считавшей, что Республика утратила моральное право на власть. Эремин всегда противился власти – даже власти Макс, когда она учила его, – но он был неимоверно принципиальным. Рассудком Макс могла понять мотивы, побудившие его порвать с джедаями, но ее сердце чуть не разорвалось, когда падаван, которого она с тринадцати лет готовила к стезе рыцаря, по собственной воле покинул Орден.

Будто читая ее мысли, Йода спросил:

– Заполнил пустое место в твоем сердце этот новый падаван?

Макс покраснела и отвернулась.

– Нет позора в этом. По-твоему, отношения между учителем и падаваном только им полезны? – Йода склонил голову набок и посмотрел на нее древними, всезнающими глазами. – О да, в это мы позволяем им верить! Но в тот день, когда даже старый Йода не узнает ничего нового от своих учеников, – поистине, учителем он быть тогда перестанет.

Он легонько сжал руку Макс Лим, обхватив ее шесть пальцев своими тремя.

– Нет большего дара, чем великодушное сердце.

Из глаз женщины-грана потекли слезы, и она не пыталась их скрыть.

– Я знаю, джедаям не следует привязываться. Но…

Йода снова сжал ее руку и вернулся к изучению меча. На мгновение его палец остановился на кусочке металла, имевшем удивительно чистый и новый вид, как будто он избежал плазмы или был приварен позднее.