«О, Боже», – произнесла Кэйтлин, ужаснувшись, глядя на его лицо. Она знала, что сейчас, по крайней мере, она чувствовала бы себя лучше, если бы помогла ему. Но вместо этого ей было плохо из-за того, что она не оказалась там раньше, из-за того, что не вернулась за ним. Но потом… это произошло, все было как в тумане. Кэйтлин даже на самом деле не помнила, как добралась домой.

«Мне так жаль».

«Ты слышала о том, что произошло?» – спросил Джона.

Он пристально посмотрел на нее своими ярко-зелеными глазами, и Кэйтлин почувствовала, что он изучает ее. Словно он пытался заставить ее признаться в том, что она была там.

Видел ли он ее? Он не мог. Он был без сознания. Или нет? Может быть, он видел, что случилось после? Следует ли ей признаться в том, что она там была?

С одной стороны, Кэйтлин умирала от желания рассказать ему о том, как она ему помогла, чтобы заслужить его одобрение и благодарность. С другой стороны, не было никакой возможности объяснить ему, что произошло, не выглядев при этом лгуньей или каким-то уродом.

«Нет», – мысленно пришла к решению Кэйтлин. «Ты не можешь ему рассказать. Ты не можешь».

«Нет», – солгала она. – «На самом деле я здесь даже никого не знаю, помнишь?»

Джона помедлил.

«На меня напали», – сказал он. – «Когда я шел из школы домой».

«Мне так жаль», – снова повторила Кэйтлин. Девушка звучала глупо, повторяя ту же фразу, но она не хотела сказать нечто большее, что дало бы ему слишком много информации.

«Да, мой отец просто взбешен», – продолжал Джона. – «Они взяли мою виолу».

«Это ужасно», – сказала Кэйтлин. – «Он купит тебе новую?»

Джона медленно покачал головой.

«Он сказал, что нет. Ему это не по карману. И что мне следовало быть более осторожным с ней».

На лице Кэйтлин появилось беспокойство.

«Но я думала, ты сказал, что это твой билет отсюда?»

Он пожал плечами.

«Что же ты будешь делать?» – спросила девушка.

«Я не знаю».

«Может быть, копы ее найдут», – предположила Кэйтлин. Разумеется, она помнила, что виола была разбита, но подумала, что, сказав об этом, только докажет, что на самом деле ничего не знает.

Джона внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь понять, лжет ли она или говорит правду.

Наконец, он произнес:

«Они разбили ее». – Джона помедлил. – «Полагаю, что некоторые люди испытывают потребность разрушать вещи других людей».

«О, Господи», – произнесла Кэйтлин, изо всех сил стараясь не выдать себя. – «Это ужасно».

«Мой отец был зол на меня за то, что я не стал с ними драться… Но я не такой».

«Вот уроды. Может быть, копы поймают их», – сказала она.

На лице Джоны появилась небольшая улыбка.

«Это самое странное. Они уже свое получили».

«Что ты имеешь в виду?» – спросила Кэйтлин, пытаясь придать своему голосу убедительности.

«Я нашел этих ребят в переулке, сразу за углом. Они были избиты гораздо хуже меня. Они даже не шевелились», – Его улыбка стала шире. – «Кто-то избил их. Я полагаю, что Бог все-таки есть».

«Это так странно», – произнесла Кэйтлин.

«Может быть, у меня есть ангел-хранитель», – сказал Джона, пристально глядя на нее.

«Может быть», – ответила она.

Джона долго и пристально смотрел на нее, словно ожидая, что Кэйтлин сама что-нибудь скажет, намекнет на что-то. Но она не стала этого делать.

«И было что-то еще более странное, чем все это», – наконец, сказал он.

Джона протянул руку и, вытащив что-то из своего рюкзака, протянул ей.

«Я нашел это».

Кэйтлин в ужасе посмотрела на протянутый предмет. Это был ее журнал.

Она почувствовала, как ее щеки краснеют, когда она взяла журнал в руки. Девушка была одновременно и счастлива, что получила его обратно, и напугана из-за того, что эта улика доказывает ее присутствие на месте происшествия. Должно быть, Джона знает наверняка, что она солгала ему.

«На нем твое имя. Он ведь твой, не так ли?»

Кэйтлин кивнула, рассматривая свой журнал. Все было на месте. Она забыла об этом.

«Некоторые листы вылетели, но я все собрал и поместил в журнал. Надеюсь, я ничего не упустил», – сказал Джона.

«Ты все собрал», – мягко произнесла Кэйтлин. Она была тронута и смущена.

«Я последовал за страницами журнала и что самое забавное… они привели меня к переулку».

Она продолжала смотреть на журнал, не желая смотреть ему в глаза.

«Как, по-твоему, твой журнал там оказался?» – спросил Джона.

Кэйтлин заглянула ему прямо в глаза, изо всех сил стараясь оставаться невозмутимой.

«Я шла домой поздно ночью и потеряла его где-то. Может быть, они нашли его».

Джона пристально смотрел на нее.

Наконец, он произнес:

«Может быть».

Они стояли в тишине.

«Самое странное во всей этой истории», – продолжал он. – «Это то, что перед тем, как полностью потерять сознание, я мог бы поклясться, что видел тебя там. Ты стояла надо мной и кричала тем хулиганам оставить меня в покое… Разве это не безумие?»

Джона продолжал изучать ее и она ответила на его взгляд. Кэйтлин смотрела ему прямо в глаза.

«Я была бы слишком безумной, чтобы сделать нечто подобное», – сказала она. Не в силах бороться с собой, девушка улыбнулась.

Джона помедлил, после чего широко улыбнулся.

«Да», – ответил он. – «Это правда».

По дороге из школы домой Кэйтлин была на седьмом небе от счастья, прижимая к груди свой журнал. Она не была так счастлива уже долгое время. Девушка прокручивала слова Джоны в своей голове.

«Сегодня вечером в Карнеги-Холл будет концерт. У меня есть два билета. Это самые худшие места в зале, но вокалист должен быть потрясающим».

«Ты приглашаешь меня на свидание?» – спросила Кэйтлин, улыбнувшись.

Джона улыбнулся в ответ.

«Если ты не против того, чтобы пойти на свидание с этой глыбой синяков», – сказал Джона, продолжая улыбаться. – «В конце концов, сегодня вечер пятницы».

Кэйтлин едва не прошла мимо своего дома, не в силах справиться со своим волнением. Она ничего не знала о классической музыке – на самом деле она даже никогда ее раньше не слушала – но ей было все равно. С Джоной она пойдет куда угодно.

Карнеги-Холл. Он сказал одеться со вкусом. Но что ей надеть? Она посмотрела на часы – у нее не будет много времени для того, чтобы переодеться, если ей предстоит встретиться с ним в кафе перед концертом. Девушка ускорила свой шаг.