— Лерка! Сумасшедшая! — крикнул Андрей и отпихнул от себя противника. — Мы же могли тебе вообще нос сломать!

— Да-а-а… простите… то есть… ты прости… — забормотал Рафаэль, чувствительно ударившись спиной о стену. — Надо… что-то холодное на переносицу… Может быть… что-нибудь из холодильника?

— Без тебя соображу, — рявкнул Андрей, перейдя на «ты», и бросился на кухню.

Когда он вернулся с мокрым полотенцем, Рафаэль уже обеими руками поддерживал Леру, обмякшую на них с запрокинутой головой и резко побледневшим лицом.

— Лера! Немедленно опусти подбородок вниз! — распорядился Андрей. — Зачем ты его слушаешь? Вовсе не надо запрокидывать голову! Так можно захлебнуться кровью!

— Не учи нас жить! — зло откликнулся муж его любовницы, который решил, что они действительно уже так коротко знакомы, что вполне можно и на «ты». — Лучше быстрей прикладывай полотенце к ее переносице!

Когда алый поток из Лериного носа был остановлен, Рафаэль взял женщину на руки и понес в комнату.

— Нет! Я все-таки не понимаю, Лера! На каком основании он тут распоряжается?! — выкрикнул Андрей, бросившись вслед за ними.

Лера, которую Рафаэль уютно устроил среди ее же собственных подушек, еле слышно прогундосила:

— Он распоряжается тут на том основании, что я собираюсь за него замуж, а потому, Андрей, тебе все-таки лучше уйти. Паспорт — на столике в прихожей.

— Ага! Я, значит, уйду, а он, значит, останется?

— А тебе-то что? — возмутилась Лера, мотнула головой, и из ее носа опять выползла тонкая струйка крови. — У тебя, кажется, должно быть свидание с твоей новой дамой сердца!

— Лера! Не стоит так волноваться из-за его свидания! — крикнул Рафаэль и опять протянул ей полотенце.

— Во-первых, сегодняшнее свидание… В общем, оно отменено, — отчитался Андрей. — А во-вторых, я не могу оставить тебя на чужого человека…

Лера бросила на пол грязное полотенце и таким резким голосом сказала: «Уйди лучше, Андрей…» — что он не смог не повиноваться.

— Ну… ладно… — забубнил он. — Звони, если что… Телефон ты знаешь… На мобильник тоже можно позвонить… Он включен…

— Я не позвоню.

— Да? В сущности, оно и понятно… Ну что ж… Пошел я, значит…

Андрей запахнул куртку и бочком вышел за дверь комнаты. После хлопка входной двери Лера заплакала, размазывая по щекам слезы, смешавшиеся с кровью.

— Не плачьте… — предложил ей Рафаэль. — Видно же, что снаряд попал в цель.

— Какой еще снаряд? — прорыдала она.

— Дальнобойный… Вашему Андрею очень не понравилось мое здесь присутствие. И это еще мягко сказано — не понравилось… Да он просто впал в бешенство!

Лера, шмыгнув напоследок носом, утерлась обеими ладонями, с неприязнью оглядела кровавые разводы на них и сказала:

— Ваша Лилечка, по-моему, тоже не в восторге от моего появления перед ее розовеньким личиком…

— Да-а-а… — протянул Рафаэль и потер пальцами виски. — Но вся беда в том, что я почему-то не чувствую себя победителем. Как-то все… мерзко получилось… гадко…

— Согласна, — ответила Лера и предложила: — Снимите-ка лучше джемпер.

— Зачем? — испугался Рафаэль.

— Он весь в крови. Надо застирать.

— Да ну… пустяки, — отмахнулся он. — Жизнь дала трещину, и на этом фоне джемпер меня совершенно не волнует… — Он посмотрел на Лерин нос и спросил: — Вы-то как? В порядке?

— В порядке, — кивнула она.

— Ну… тогда я, пожалуй, пойду?

— Конечно, идите. Извините, что все так нескладно получилось.

— Не вам передо мной извиняться, — усмехнулся Рафаэль. — Это же я балаган устроил.

Лера согласно кивнула головой, и ее гость, некрасиво сгорбившись, пошел одеваться в коридор.

— Рафаэль, вы можете сейчас говорить? — спросила Лера, набрав номер, который был записан на затертом по сгибам чеке обувного магазина.

— Могу, — ответил он. — Это вы, Лера?

— Я.

— Как ваш нос? Не болит?

— Нормально. Не болит. Я не из-за носа звоню… Понимаете, я посмотрела фильм «Пусть говорят»…

— Да ну? — рассмеялся Рафаэль. — Где же вы его достали? Мне кажется, моя мамуля готова душу заложить за него! Шучу, конечно…

— Скачала через Интернет.

— Ну и как?

— Хороший фильм. Красивая мелодрама о любви. В главной роли испанский певец Рафаэль Мартос Санчес. Я раньше никогда не слышала его песен.

— Понравились?

— Скорее да, чем нет. Только… — замялась Лера.

— Что? Наверное, я не слишком похож на этого Санчеса, — догадался Рафаэль.

— Пожалуй, да. Он очень миловидный молодой человек…

— А я, значит, немиловидный? — Рафаэль расхохотался во весь голос.

— Зря смеетесь, — смутилась Лера. — У вас очень мужественная внешность, что, по-моему, вовсе не плохо… Но я не об этом хотела сказать…

— А о чем?

— О том, что кинематографического Рафаэля не смогла полюбить девушка Бланка, в которую он влюбился. Бланка любила другого.

— И что?

— Я подумала, что, может быть, ваша мама, назвав вас в честь героя этого фильма, как бы задала некую программу…

— То есть…

— Ну… то есть… ваша Лилечка…

— Вы хотите сказать, что Лиля переметнулась к вашему Андрею, потому что меня зовут Рафаэлем?

— Да… Я почему-то так подумала… — пролепетала Лера, которая уже десять раз пожалела, что позвонила. И чего, в самом деле, потянуло говорить глупости?

— Ерунда! Я же говорил, что мы прожили с ней вместе целых четырнадцать лет. Мне всегда казалось, что она вышла за меня по любви. И если бы не ваш Андрей, который случайно ей где-то встретился… Кстати, вы не знаете, где они познакомились?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. А что, ваш Андрей после… ну… нашей драки и вашего разбитого носа… не звонил?

— Звонил несколько раз. Именно про нос и спрашивал.

— А вы?

— А что я… — усмехнулась Лера. — Если нос в норме, так что же я еще могла сказать?

— Ну… могли бы как раз прикинуться сильно больной, — смущенно произнес Рафаэль. — Может быть, он пришел бы вас… полечить, а там… глядишь, и все наладилось бы. Я тоже, как вы догадываетесь, оказался бы в выигрыше.

— Он предлагал что-то в таком роде…

— А вы?

— А я пока держусь гордо и независимо.

— Ну… вообще-то… это правильно. Сами же видели, как независимость здорово действует.