Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ноа вскочил, едва не опрокинув обеденный стол, за которым сидел.
— В чем дело?
— Кое-что произошло. Можешь ко мне заехать?
— Уже в пути.
Ноа стремительно засунул телефон обратно в карман и выудил из другого ключи от машины.
— Все нормально? — встревожился Колтон.
— Мне надо бежать.
Ноа летел по городу так, будто скрывался от погони в GTA. Заехав на подъездную дорожку дома Алексис, он заглушил мотор и пулей выскочил из машины. Входная дверь оказалась незапертой, поэтому он вошел без стука и громко позвал хозяйку.
— Тут, — хрипло ответила она со второго этажа.
Ноа взлетел наверх, перемахивая через две ступеньки разом, миновал коридор и ворвался в спальню. Алексис сидела на подоконнике, одетая в широкие спортивные штаны и старый огромный свитер, волосы собраны на макушке в неаккуратный пучок. При его появлении она повернулась, и он увидел ее красные опухшие глаза. Одним словом, выглядела она ужасно. В груди защемило.
Ноа окинул комнату беглым взглядом — на полу валялись бумаги с фотографиями, кровать усыпана всяким барахлом, — затем широкими шагами пересек разделяющее их расстояние и опустился перед ней на колени.
— В чем дело, что случилось?
Она молча передала ему смятую желтую карточку, какую обычно прикрепляют к цветам. На ней спешным почерком было написано имя: «Эллиотт В.».
Ноа недоуменно нахмурился и вновь заглянул Алексис в лицо.
— Кто этот Эллиотт В.?
— Очевидно, мой отец.
Спустя десять мучительно долгих минут Ноа удалось вытянуть из Алексис историю целиком — оказывается, та девушка, которая неделю пыталась с ней заговорить, была вовсе не жертвой насилия, а ее сестрой.
Ноа сохранял спокойное выражение лица во время рассказа, однако внутри все бурлило от сопереживания и ярости — чистой, раскаленной ярости. Этот урод игнорировал родную дочь всю жизнь, а теперь ему вдруг понадобилась ее почка?!
— И ты веришь этой Кэнди?
Алексис вытерла нос.
— Зачем ей врать?
— Ну, по каким только причинам не врут люди.
— У нас одинаковые глаза. К тому же у нее есть подтверждение ДНК-теста.
— Ты его видела?
— Нет, но я нашла это. — Она указала на карточку с именем. — Каковы шансы, что некий другой Эллиотт В. прислал цветы на мамины похороны?
Ноа нервно запустил пальцы в волосы.
— Что будешь делать?
— Пока не знаю.
Он положил руки на колени Алексис и, заглянув в глаза, мягко поинтересовался:
— Как ты себя чувствуешь? — Она отвела взгляд и тяжело сглотнула. — Эй, посмотри на меня, — попросил Ноа, и она послушалась, однако неестественно выпрямилась, а на лице застыла отстраненная маска. — Не надо так.
Ноа часто видел ее такой и теперь понимал — она пытается от него закрыться, спрятать настоящие эмоции. Его мама тоже так себя вела после смерти отца. Ноа боялся, что Алексис, как и мама, в один момент просто взорвется с оглушительной силой. Оставалось лишь надеяться, что хотя бы в этот раз он будет рядом и поможет собрать осколки.
Она прочистила горло с явным усилием.
— Как «так»?
— Не надо от меня отгораживаться. Не надо скрывать, что расстроена.
Она коротко покачала головой.
— Все нормально.
— Не нормально. Ты в шоке, твоя жизнь опять перевернулась с ног на голову.
Алексис скрестила руки на груди и вновь тяжело сглотнула.
— Просто… просто надо все переварить.
Ноа отчаянно вздохнул, после чего поднялся и поморщился — ноги затекли.
— Налью тебе горячего чая.
— Не стоит…
— Мне вовсе не сложно. — Он заправил завиток волос ей за ухо. — Быть может, я даже добавлю в кружку пару капель виски.
Она улыбнулась — в равной степени печально и натянуто.
— Ты просто золото.
— И не говори, — он ухмыльнулся и подмигнул. В груди расползлось тепло при виде легкого изгиба на ее губах, уже больше напоминающего искреннюю улыбку. — Я быстро — одна нога здесь, другая там.
Ноа спустился с лестницы и на последней ступеньке еле-еле избежал покушения на убийство со стороны Пирожка, который бросился ему наперерез. Чертов кот его ненавидел и обожал напоминать об этом максимально злобным способом — то кидался поперек дороги, едва не сбивая Ноа с ног, то выпрыгивал из-под стола, чтобы объявить войну его шнуркам. Теперь же, потерпев очередную неудачу, он с недовольным шипением поскакал наверх с прытью, весьма неожиданной для животины, чье пузо почти касалось земли.
На кухне Ноа включил чайник и отыскал в шкафчике пакетик ромашкового чая. Все приготовив, он, верный своему обещанию, плеснул в кружку немного виски, а себе налил неразбавленного и добавил пару кубиков льда. Когда он вернулся в спальню, Алексис уже сидела на кровати, поглаживая устроившегося на ее коленях Пирожка.
— Он опять пытался меня убить, — пожаловался Ноа в надежде выудить из нее еще одну улыбку.
Она убрала кота и взяла кружку чая.
— Спасибо.
— Развести огонь? — предложил он, кивая в сторону камина.
— Давай.
Ноа поставил свой стакан на прикроватную тумбочку и принялся за работу. Минуту спустя все было готово. Алексис передвинулась к изголовью кровати. Сбросив обувь, Ноа уселся рядом с ней, неловко поежившись от скрипа матраса. Он уже множество раз бывал в ее спальне: например, когда приносил поленья; тем не менее до кровати — чего-то столь интимного — еще не добирался.
Алексис отхлебнула чая и зашипела.
— Горячо?
— Я бы даже сказала горячительно.
Ноа фыркнул.
— Алкоголь поможет расслабиться.
— А волосы на груди не полезут?
— Чертовски надеюсь, что нет.
Алексис рассмеялась — слава богам! — затем сделала еще один глоток, и, видимо, напиток начал действовать, поскольку она немного расслабилась и запрокинула голову. Чуть позже она повернулась к Ноа.
— Спасибо, что пришел.
Он тоже откинулся назад, их лица теперь разделяли считаные сантиметры.
— Для чего еще нужны друзья?
— Надеюсь, я не отвлекла тебя от важных дел.
— Не-а. Только от конспирологических теорий Колтона.
Она вновь рассмеялась и вдруг положила голову ему на плечо; ее пушистый пучок на макушке защекотал подбородок. От нее пахло травами — некими эфирными маслами, которыми она мазала за ушами при головной боли.