– Нет-нет, ничего не надо. – Жанна неожиданно грубо выдернула руку и вышла на улицу. Марина испуганно смотрела ей вслед.

Стасик на крыльце поглядывал на подъезжающие к банку дорогие автомобили. Жанна остановилась перед ним и судорожно глотнула воздух.

– Стас, прости, что спрашиваю…

– Да, Жанна Георгиевна? – Охранник предупредительно повернулся к ней.

– В котором часу я утром приезжала, не помнишь?

– В девять тридцать, я только дверь открыл.

На его лице не промелькнуло и тени сомнения. Значит, или он говорит чистую правду, или так блестяще играет свою роль, что ему немедленно нужно присудить «Оскар» за реализм и достоверность в искусстве. Хотя, кажется, у «Оскара» нет такой номинации.

Выходит, и Стасик, и Марина, и дежурный в хранилище – все в заговоре против нее?

Жанна в задумчивости спустилась по ступеням и подошла к своему «Мерседесу».

Его покатый корпус и изумительная серебристая окраска всегда прибавляли ей бодрости. Но сегодня она уже не способна была ничему радоваться.

Через полчаса Жанна была дома.

Заперла за собой дверь, достала из бара коньяк «Ахтамар» производства ереванского завода и налила полстакана.

Прекрасный коньяк лился как вода – не доставлял удовольствия и не снимал напряжения. Жанна, не раздеваясь, легла на диван, подложила руки под голову и уставилась в потолок.

Никаких мыслей не было, никаких надежд не осталось.

Ее хорошо организованная, осмысленная жизнь закончилась.

Начался кошмар.

Хоть сколько-нибудь разумного объяснения происходящему подобрать она не могла.

Коньяк дошел до желудка, но вместо того чтобы успокоить и согреть живительным теплом, вызвал только мучительный спазм.

В это время на столике рядом с диваном зазвонил телефон.

– Меня нет, – громко сказала Жанна.

Словно послушно повторяя за ней, включился автоответчик и протараторил:

– Вы позвонили по такому-то телефону. Меня сейчас нет дома. Если вы хотите передать что-нибудь полезное или приятное, дождитесь сиг- нала.

– Жанка, мы же с тобой договаривались! – Механический монолог прервал энергичный голос Катерины. – Ты что, забыла? На работе тебя нет, мобильник отключен…

Жанна протянула руку и взяла трубку. Хотелось наконец услышать хоть чей-то живой голос. Оставаться наедине со своими мыслями было невыно- симо.

– Катька, – прошептала она едва слышно.

– Так ты дома! – обрадовалась та. – А что же твой автоответчик врет? Слушай, ты не забыла, что мы собирались подобрать Ирке мужичка?

– Катька, – повторила Жанна, – я не могу…

– Ты что, заболела? – всполошилась Катерина. – У тебя такой голос, такой голос, что только фильмы из жизни покойников озвучивать!

– Я не заболела. – Жанна попыталась приподняться с дивана, но комната плыла перед глазами, как будто она каталась на карусели. – Нет, я не заболела, но у меня неприятности. Ох, Катька, очень большие неприятности.

Катерина посерьезнела.

– Я сейчас приеду, – безапелляционно заявила она. – Никуда не уходи!

– Да незачем тебе приезжать! – Жанна всерьез разозлилась. – Чем ты можешь помочь?

– Никуда не уходи, слышишь? – Катерина бросила трубку.

О том, чтобы куда-нибудь уйти, не было и речи: Жанна не могла даже подняться с дивана. Когда через полчаса дверной звонок залился трелью, она с трудом спустила ноги на пол и встала, держась за спинку кресла. В стеклянной дверце книжного шкафа отражалось ее лицо.

Неожиданно ей сделалось противно.

Деловая женщина не может распускаться до такой степени! Нужно немедленно взять себя в руки! Еще не хватало перед Катькой появиться в таком виде.

Жанна несколько раз глубоко вдохнула, выпрямилась и решительно зашагала к двери. Комната немного покачивалась, но не так чтобы слишком. В пределах нормы, как палуба корабля во время небольшой болтанки.

В дверях стояли Катька и Ирина. Лица у обеих были донельзя встревоженные.

– Мало того, что сама примчалась, еще и эту Агату Кристи с собой приволокла, – проворчала Жанна, пропуская их в квартиру.

– Ты бы себя сейчас видела со стороны! – воскликнула Катерина. – Неужели мы можем оставить тебя в таком состоянии? Для чего же тогда существуют подруги, если не для того, чтобы помочь в трудную минуту?

– Чтобы позлорадствовать в эту трудную минуту! – огрызнулась Жанна и плюхнулась обратно на диван.

– О, узнаю тебя, подруга, – включилась Ирина. – Значит, все пока не так плохо! Рассказывай, что с тобой приключилось. Насколько я помню, еще вчера все было в норме и ты ушла от меня, вполне довольная жизнью.

– Девочки, я, кажется, сошла с ума. – Жанна опустила голову.

– Конкретнее, – потребовала Ирина, – в чем это выражается?

– Я сегодня пришла в банк, а мне говорят, что я там уже была.

– Но ты же там действительно бываешь часто, – осторожно возразила Ирина.

– Да не прикидывайся дурой! – рявкнула Жанна. – Мне говорят, что я была там сегодня! С утра, понимаешь! Приехала якобы прямо к открытию, заходила в хранилище и открывала свою ячейку! А из этой ячейки пропала ценная вещь!

– Очень ценная? – испугалась Катя.

– Больше чем очень! Жутко ценная! И самое главное – чужая! Вещь моего клиента!

– А ты точно уверена, что не была в банке утром? – Катерина на всякий случай попыталась спрятаться за Ирининой спиной.

Жанна посмотрела на нее так, что Катин свитер едва не воспламенился.

– Ты что, сумасшедшую из меня хочешь сделать?

– Нет, Жанночка, что ты, – Катерина пошла на попятную, – я просто вспомнила роман «Лунный камень». Там герой в бессознательном состоянии перепрятал алмаз, а сам ничего не помнил, и из-за этого…

– Да читала я «Лунный камень»! – перебила ее Жанна. – Его там, между прочим, морфием угостили. А я, к твоему сведению, наркотиками не балуюсь и в последний раз ела и пила вместе с вами. С ума я тоже пока еще не сошла. И вообще, не воображай себя, пожалуйста, героиней романа. В жизни ничего подобного не случается.

– А как же тогда все это объяснить? – обиделась Катя.

– Девочки, успокойтесь! – вмешалась Ирина. – Давайте рассуждать логически.

– Ясно, в тебе проснулась мисс Марпл, – бурк- нула Жанна.

– Кто конкретно говорил, что ты уже была в банке? – Ирина предпочла никак не отреагировать на колкость.

– Все! – выпалила Жанна и принялась перечислять: – Стасик, это охранник при входе в банк, потом дежурный по хранилищу, не знаю, как его зовут, он отставной военный, потом Марина… – По ее лицу пробежала тень.