– Да, да, – хихикнул темный костюм, – они все на этом настаивают. «Windows» – стабильная и рациональная система. А когда случаются сбои – раз десять на дню, – то виноват пользователь.

Хирш, смутившись, слегка покраснел. Темный костюм повернулся к своему соседу – высокому здоровяку с красным лицом.

– Я не хотел ставить в затруднительное положение нашего друга. Программисты ведут себя как некоторые мужья с женами: каждый ругает свою на чем свет стоит, но не выносит, чтобы ее критиковал кто-то другой. Я не прав?

Здоровяк неуверенно согласился, и Хирш немного оттаял.

– Действительно, иногда бывают проблемы, – признал он. – Но даже нам не все они понятны. Однако большинство людей заблуждаются на их счет. Они жалуются не на то, что не работает, а на то, что работает, а они не знают, как заставить это работать. В девяти случаев из десяти они просто не владеют программой.

Темный костюм пошел на мировую:

– Совершенно с вами согласен. Но не говорите мне, что никогда не возникает проблем с жестким диском.

– Это не представляет трудностей, – заметил Хирш. – Если что-то приходит в негодность, его заменяют, вот и все. Единственная настоящая трудность с жестким диском – отсутствие стандарта. Из-за несовместимости элементов и возникают конфликты. Попробуйте-ка поставить деталь от «пежо» на «рено» – получится то же самое. Нет, настоящие неприятности – это программы. Именно там-то и могут быть «жучки».

– Откуда они возникают, на ваш взгляд специалиста? – поинтересовался наш пятый сотрапезник, маленький мужчина с недоверчивым взглядом.

Хирш, польщенный, что его признали специалистом, пустился в пространные рассуждения об излишнем количестве lignes, содержащихся в одной программе. В это время молчаливый официант уставлял сервировочный столик массой съестного: сыр, нарезанный ломтиками, ветчина, бекон, панчетта, корнишоны, мелкий лук. Из-за соседнего стола донесся взрыв смеха: южанин навалил всего вперемешку на свою тарелку и собирался все это запихнуть в микроволновку.

– Он думает, что находится в «Макдоналдсе»! – крикнул кто-то.

Смех не прекращался. Теперь Моран пытался вытащить застрявшую тарелку, содержимое которой начало подгорать. Я перехватил взгляд мужчины в темном костюме. Должно быть, он подумал о том же, что и я: Моран выдержал предварительные тесты, он не был таким уж дураком, каким хотел казаться, хитрец скрывал свои намерения за болтливостью. Здесь присутствовали две категории людей: одни по-настоящему хотели выиграть и поняли, что битва уже началась, другие приехали сюда после переэкзаменовки, чтобы немного поразвлечься до того, как их окончательно отчислят. Я ни на мгновение не забывал о цели своего присутствия здесь: две трети из нас не выдержат и недели. А мне просто необходимо было выжить.

Жуя сыр, я исподтишка изучал присутствующих. Темный костюм был опасен, женщина, говорящая по-итальянски, тоже. Хирш ничем мне не угрожал: может, он и был лучшим в своей категории, но не в моей – наши интересы не сталкивались. Толстячок был чересчур капризным, чтобы устоять, здоровяк – неразговорчивым, его, наверное, легко запугать. Все сидящие за столом Морана не внушали мне опасения: им хотелось посмеяться и повеселиться, и в момент «М» они не смогут сосредоточиться. Морана следует оценивать особо. Итак: три подходящих, семь негодных и один сомнительный. Оставались еще пятеро: маленький скрытный мужчина, у которого не было возможности победить, но от него можно всего ожидать, и четверо других, сидевших за третьим, неукомплектованным столом: дама в джемпере, еще одна женщина, немного бесцветная, и двое мужчин, молча поглощавших еду, – бородатый и лысый. Это был стол обреченных на поражение, никто из четверых пока не произнес ни слова. В лучшем случае из них выкарабкается один.

Я взглянул на темный костюм. Он тоже украдкой посматривал на меня, и снова наши взгляды встретились. Его глаза не выражали ничего – глаза убийцы, внимательные и пустые.

– А вы чем занимались? – спросил я его.

Секунду он колебался, а потом ответил:

– У меня юридическое образование.

Да, и у меня когда-то была соска, а потом я ходил в школу. Не такого ответа я ожидал. Я открыл рот, чтобы продолжить допрос, но Хирш меня опередил:

– Юрист, да? Теперь понимаю, почему вас раздражают программисты. Ваш брат совершенно не знает, что с нами делать.

Вместо того чтобы протестовать, темный костюм промолчал. Хирш постарался упрочить свою победу:

– Потому что ваши законы не приспособлены к нашей деятельности. Мы развиваемся слишком быстро. Возьмите Интернет, к примеру. Никто не может юридически регулировать его: сеть эта всемирная, а всемирных законов не существует. И если будет вынесено два судебных решения в Огайо и одно в Нью-Хэмпшире, то объясните мне, каким образом они будут применимы в Карачи…

Темный костюм улыбнулся, точнее, слегка растянул тонкие губы.

– Все понятно. Но уточняю: я не сочиняю законы. Напротив. Моя работа в том и состоит, чтобы их обходить. И я согласен, что информатика открывает блестящие перспективы. Нет никаких правил, это абсолютная юридическая пустота. Природа, как кажется, не терпит пустоты, а вот мы ее обожаем. Вакуум. Именно в нем мы расцветаем и делаем золото.

Я вмешался:

– Вам следовало бы написать книгу «Хвала пустоте», автор… простите?

Он снял свою мисочку с подогревателя, тщательно потер сыр и одним точным движением разрезал на две половинки маленькую луковицу. Потом поднял голову:

– Шарриак. Эммануэль Шарриак. Хвала пустоте… Интересно. Но если это настолько пусто, кто будет читать?

– Какое это имеет значение? – встрял скрытный. – Вообще-то в любой книге содержится лишь одна идея, повторяемая до тошноты. Прочитав резюме, вы, считай, уже прочитали всю книгу. А две сотни остальных страниц посвящены подтверждению идеи. Доказательство теоремы. Им никогда не пользуются, используют только саму теорему.

– Если бы вы закончили высшую математическую школу, то, во-первых, теория вас интересовала бы больше, чем результат, во-вторых, вы не сидели бы сейчас здесь, – ответил Шарриак; выражение его лица напоминало морду лягушки, подстерегающей мушку.

Как я понял позже, это был типичный для Шарриака способ рассуждения. Шевеля мозгами быстрее остальных, он отвечал не на ваш вопрос, а прямо на возражение, которое вы уже приготовили на его ответ. Ему были видимы все импликации каждой фразы, и он прямо переходил к выводу, минуя промежуточный диалог. В таком случае их было только двое: он и бородач из-за стола на четверых. Слушать их спор было утомительно.

– Но я окончил элитную школу, – запротестовал скрытный. – Конечно, не Политехническую, не Центральную, но довольно известную.

– Ах, мне тоже очень нравится провинция, – сказал Шарриак и умолк.

Нормальный диалог должен был выглядеть так:

«– Школу в Париже?