не будет уже Макароновна перед ней нос задирать, хвалиться связями, а выучит ее отчество и кланяться будет ниже, чем начальнику управления. Ейный-то Слава — настоящая домработница, так что Макароновна уже свое взяла, больше ей не светит, а вот у Витюши все шансы есть, он в хорошем возрасте, Игорь Кириллович ему доверяет, а уж умный какой! Как начнет говорить, так у Люды мурашки по коже бегут — до чего красиво и непонятно. Все бы хорошо, если бы не прошлая Витюшина семья. Хоть он и говорит «не обращай внимания», а все-таки неприятно. Но Людмила старается делать вид, что все нормально — чтобы Витюшу не огорчать.

Зазвонил телефон, и погруженная в свои мысли Людмила почему-то вздрогнула.

— Алло?.. Антонина Макаровна?.. Но я же не могу оставить… Хорошо, бегу!

Сердце Людмилы после разговора вдруг рвануло с места в карьер. Что случилось? При чем тут Витюша? Главбухша ничего не объяснила, наверное, по телефону о таком нельзя, ведь про инструкции Макароновна отлично знает, а по голосу чувствовалось, что дело серьезное, но при чем тут Виктор? Людмила глянула на невыгруженный мешок с деньгами, — да за пять минут ничего, поди, не случится. Кассирша лишь захлопнула распахнутый сейф, схватила ключи и выскочила за дверь. Закрыла оба замка и быстро-быстро пошагала в кабинет начальницы. Ну, если это опять шутка, как с тем старым педиком, то она обязательно пожалуется Виктору. Боже мой, что же могло с Витюшей случиться?

Людмила досеменила до кабинета, распахнула дверь, и, когда занесла ногу над порогом, из-за косяка вытянулась рука, схватила ее за платье и втащила внутрь.

— А-а-а! — взвизгнула Людмила.

— Заткнись! — сказал мужской голос в ухо, дверь за спиной захлопнулась, щелкнул замок. Антонина Макаровна сидела в своем кресле, а за его высокой спинкой торчала мужская голова. Больше Людмила ничего не разглядела, человек сзади повернул ее лицом к стене.

— Что случилось? — вымолвила Людмила.

— Кассирша, а что случилось, не знает! — заржал грубый голос. — Деньги в кассе завелись!

— Что с моим мужем? Антонина Макаровна, что случилось с Виктором?

Макароновна не ответила, а схвативший Людмилу парень снова дохнул в ухо.

— Ты не про мужиков, ты лучше о себе подумай! И про начальницу свою.

— Что вы делаете! — взвизгнула вдруг главбухша.

— Молчи, дура, — внушительно произнес «ее» налетчик, — от веревки твоя честь не пострадает.

Людмила хотела было повернуться, но шея будто одеревенела.

— Жить хочешь? — спросил бандит за спиной.

— Да…

— Это хорошо. Тогда слушай сюда! Сейчас — не дергайся — я приклею тебе на грудь мину. — Мужская рука полезла из-за плеча в декольте, Людмила инстинктивно отшатнулась. — Не шевелись, я сказал! — Рука продолжила свой путь, обогнула бюстгальтер поверху, остановилась под левой грудью и вдавила что-то в тело. Рука выскользнула, а у сердца осталась холодная пластина.

— Это маленькая мина, — пояснил бандит, гад, сволочь, — но на тебя хватит. Поведешь себя неправильно — мина взорвется, стоит нам только нажать на кнопку, поняла?

Людмилу опять схватил столбняк.

— Поняла, спрашиваю? — Парень тряхнул ее за плечи.

— Да-да, поняла, — поспешно сказала Люда, испугавшись, что мина взорвется от сотрясения — так в кино бывает.

— Ну вот, полдела сделано, а сейчас пойдем в закрома!

— Куда? — не поняла она.

— Совсем со страху очумела! В кассу пойдем, за бабульками.

— Я не могу, — в ужасе прошептала Людмила, — вдруг она взорвется, — кивнула кассирша на свою грудь.

— Ты меня слушайся, тогда не взорвется, — посоветовал грабитель. — Кстати, не забудь, что на той же кнопке висит и жизнь твоей начальницы. Если что — взрывами обеих пополам порвет, только скажите слово или сделайте лишнее движение.

— Людмилочка, — просипела Макароновна, — пожалуйста, сделай, как они хотят, хотя бы ради собственной жизни.

Одно хорошо, поняла Людмила: с Витюшей все в порядке, а значит, и с ней все закончится хорошо, муж ее спасет.

— Ну что, идем в закрома?

2

Любовь их начиналась необыкновенно! То есть со стороны, может, такая история и не покажется особенной, но то, что она переживала…

Во-первых, Виктор необыкновенно на нее смотрел: внимательно, но деликатно, словно боялся обидеть. Так смотреть умеют только люди его поколения. То есть нельзя сказать, что Витюша пожилой, вовсе нет, он выглядит очень хорошо, но разница в возрасте есть. Ну и что тут такого? Это нормально, когда женщина моложе мужчины, вот наоборот — это скорее аномалия, хотя в наше время все стало в порядке вещей… Вот, значит, смотрел он долго: то в коридоре, то в буфете, а чаще через окошечко кассы — Виктор, как все сотрудники, получал у нее зарплату. Точнее, не как все, потому что часто деньги получали сразу на лабораторию или кафедру, поскольку сотрудников в институте несколько тысяч и один кассир выдавал бы зарплату целую неделю. А ректорату, кстати, деньги приносит один из бухгалтеров, готовые, в конверте. Правильно, ведь не будет же Игорь Кириллович время в очереди терять, у него других дел поважнее полно. А вот Виктор Денисович всегда сам приходил в кассу — и когда профессором профилирующей кафедры был, и когда его проректором выбрали. Он так долго ходил-поглядывал, что по институту уже слухи отгремели, а у них ничего еще не началось. Людмила даже волноваться стала: вдруг ничего и не будет? Но однажды особенно долго задерживали зарплату, а буфет она не посещала, и Виктор не выдержал, пришел просто так. «Здравствуйте, Людмила, — сказал. — Вы меня не знаете, а я давно за вами наблюдаю… вернее, любуюсь. Вы мне одного человека напоминаете…» Оказалось потом, что если Люде косу отпустить, то получится один в один его первая любовь. Людмила сначала обиделась, что он не ее любит, а какую-то Варю, но, узнав, что было это чувство в шестнадцать лет и завершилось оно совершенно платонически, она уже не обижалась. Мало ли что было, да давно быльем поросло. Зато теперь Виктор Денисович любил только ее. Придет, сунется в окошко и отвлекает от работы. А через неделю в кино пригласил. Там тоже вышла история.

Виктор Денисович давным-давно в кино не ходил, забыл совсем, что сейчас время-то другое, и купил билеты в предпоследний ряд. Забрались они туда с Людмилой, а вокруг тинейджеры всякие с пивом, галдят, ругаются. Виктору Денисовичу перед дамой неудобно, он не посмотрел, что их больше. Прекратите, говорит, сквернословить, или я сейчас милицию позову! Кто-то ему сзади по голове и стукнул. Не больно, пояснил потом Виктор, правда, пришлось