Минуточку. Работодатель здесь он. Здесь определенно все должно быть наоборот… Это Элли должна хорошо работать, стараться не расстраивать его. В данный момент его больше всего волновало, будет ли по-прежнему стоять его дом, когда он вернется сюда через несколько недель.

Он открыл рот, чтобы это сказать, но тут же передумал. Когда его кузина-командирша в таком настроении, спорить с ней бесполезно. Однажды — ей тогда было десять, а ему четырнадцать — он попытался отговорить ее брать домой бездомного котенка. Он прекрасно помнил, как животное расцарапало ему руки, пока он его нес.

К несчастью, прошло еще двадцать лет, прежде чем он избавился от привычки спасать слабых беззащитных существ.

Хелена была именно такой. Хрупкой, ранимой, слабохарактерной. Он не смог перед ней устоять. Когда он сталкивался с подобными женщинами, ему всегда инстинктивно хотелось их защищать. Хелена нуждалась в этом больше остальных, и он начал с радостью о ней заботиться.

Через три месяца, когда котенок отъелся и его шерстка начала лосниться, он исчез и больше никогда не возвращался. В этом и заключалась проблема. Несчастные трогательные существа на поверку оказываются эгоистами. Наученный горьким опытом, он перестал иметь дело, как с бездомными кошками, так и с женщинами.

Женщины всегда чего-то от него хотели. Он заставлял их играть по его правилам. Имел дело только с такими, которым нужны были простые вещи: деньги, слава, внимание. Эти вещи легко давать, поскольку они ничего ему не стоили.

К реальности Марка вернул аромат экзотических трав и специй. Чарли больше не нужно было его вести. Он пришел в столовую на запах. Сев на стул напротив Чарли, он стал ждать. Все его обонятельные рецепторы были возбуждены до предела.

Марку казалось, он вот-вот захлебнется слюной, если Элли задержится в кухне еще на несколько минут. Наконец она появилась. Она казалась такой спокойной и собранной, что Марк подумал, не двойник ли это. Но он был рад, что она сумела взять себя в руки.

А вот его желудок метаморфозы, произошедшие с Элли, мало волновали, и Марк, прислушавшись к нему, попросил ее его обслужить.

Элли подавала на стол. Ее сердце так бешено колотилось, что ложка дрожала у нее в руках. Что с ней творится? Марк Уайлдер ничего не сделал, лишь вошел в комнату, а ее тело уже напряглось как струна. Закончив раскладывать еду, она села за стол и уставилась в свою тарелку, чтобы усмирить проклятые гормоны.

Ее босс безумно хорош собой! Телевизионные камеры не способны передать это в полной мере. Вчера вечером она была слишком потрясена, чтобы обратить внимание на свою странную физиологическую реакцию на его близость, сегодня днем она была слишком раздражена. Главным образом она злилась на саму себя, но выместила свой гнев на нем. Всему виной ее черепно-мозговая травма. До аварии у нее было все в порядке с контролированием эмоций. Сейчас любая мелочь могла вызвать у нее разочарование, отчаяние или гнев.

Как же она могла забыть? Врачи предупреждали, что у некоторых людей после травмы головы меняется сила сексуального влечения. Значит, всему виной эта травма. Марк Уайлдер совсем ее не привлекает как мужчина.

Это все объясняло. Ее никогда не влекло к легкомысленным плейбоям вроде него. К чему лишние страдания? Ей нужен такой, как Сэм, — мягкий, надежный, верный, а не сексуальный обольститель, считающий, что все человеческие особи с двумя Х-хромосомами должны падать к его ногам.

Но почему сейчас? Почему через четыре года полного безразличия к сексу все так резко изменилось?

Но какова бы ни была причина, она должна держать себя в руках. Эта работа очень важна для нее, и ей бы не хотелось ее потерять. Она найдет в Интернете более подробную информацию о своих симптомах и обязательно с ними справится. К тому времени, когда ее босс вернется домой из своей следующей поездки, она уже будет в полном порядке.

За ужином Марк украдкой наблюдал за Элли. Она уставилась в свою тарелку и подняла глаза, только когда подложила себе лапши.

Единственные слова, которые она произнесла, касались прохудившегося потолка в помещении над конюшней. Это объясняло, почему она поселилась в главном доме. Он поблагодарил ее за то, что она позвонила в коммунальную службу и договорилась о ремонте, но она никак не отреагировала.

Вот тебе и захотел наладить отношения! Новая домработница держалась холодно и обособленно. Она не желала вступать с ним в контакт, и он не стал настаивать. Вместо этого он повернулся к Чарли и спросил, как поживает ее брат, затем начал рассказывать ей о своей недавней поездке в Индонезию.

Элли молчала. Она словно хотела стать незаметной, слиться с окружающей обстановкой. Но как она ни старалась, у нее ничего не выходило.

На ее лице не было ни следа макияжа, непокорные кудри небрежно собраны на макушке, но Марк не мог отвести от нее глаз.

Чарли фыркнула в тот момент, когда его рука с вилкой застыла в воздухе. В ответ на это Марк предупреждающе ударил ее по ноге под столом. Он знал, какая Чарли болтушка, и не хотел, чтобы она его поддразнивала в присутствии Элли. Особенно когда между ними наконец установилось хрупкое перемирие. Да и причин для поддразнивания у нее не было. Элли Бонд его новая домработница, и только.

Сердито посмотрев на него, Чарли наклонилась, чтобы потереть ушибленную ногу. Секунду спустя его лодыжку пронзила боль.

— Черт!

Озадаченная, Элли подняла глаза, и Марк почувствовал необходимость отвлечь от себя внимание, прежде чем она поняла, что слюнки у него текут не только от еды. Он мог держаться формально вежливо. Мог вести себя как строгий начальник, а не как хороший приятель, и решил доказать это себе и женщинам.

— Итак, откуда вы, Элли? — спросил он, заложив руки за голову.

— Из Кента, — спокойно ответила она, гоняя по тарелке лапшу.

— Из какого конкретно места?

— Баркли, — отрезала она.

Откуда эта злость? Что он ей сделал? Какая несправедливость! Она ведет себя так, будто это у нее на теле остались следы от его зубов.

— И что вас заставило…

Прежде чем он успел закончить вопрос, Элли быстро собрала грязные тарелки и понесла на кухню. Подождав немного, Марк взял пару пустых бокалов и последовал за ней. Он никак не мог понять, что ее так расстроило. Его вопросы звучали довольно невинно. В них не было никакого скрытого смысла.

Когда он вошел в кухню, Элли неподвижно стояла у раковины с тарелками в руках. Она выглядела потерянной. Не в метафорическом смысле, а по-настоящему потерянной, словно внезапно оказалась на незнакомой территории и понятия не имела, что ей делать дальше. Марк приблизился к ней, чтобы помочь, но она отскочила назад, словно ее ударило током. Посуда выскользнула у нее из рук и разбилась об пол.

Пробормотав слова извинения, Элли начала собирать осколки.