— Все это довольно странно, как ни посмотри, — согласился я. — Между прочим, сможем ли мы найти маленькую круглую палатку — для гадалки?

— Да. Я как раз хотела тебе сказать. Я говорила с Томми Мэнли, а он говорил с Уильямом, а тот говорил с предводителем скаутов, который пообещал дать нам ее бесплатно. И я пригласила скаутов на праздник. Наверное, Уильям очень обрадовался. Забавно, что Томми пришлось выступать посредником между мной и братом, правда?.. Скауты покажут, как они разбивают лагерь, как выполняют гимнастические упражнения, и еще я вставила в спортивную программу для них стометровку. Нужно теперь же сказать дяде. В соревновании «Бег с яйцом в ложке» будет пятнадцать участниц, потому понадобится не меньше трех призов, значит, придется оставить мальчикам только два первых приза; их семеро… да и то я подкупила Оливера, помощника садовника из Манор-Хауса. А то было бы вообще пятеро.

— В смысле — шестеро?

— Нет. Записав Оливера, я обеспечила еще одного участника — мальчика по имени Бриггс, который терпеть не может бегать и терпеть не может Оливера. Причем Оливера он ненавидит сильнее и будет участвовать для того, чтобы сделать ему в подходящий момент подножку.

Я невольно рассмеялся, однако следовало браться за дело.

— Чувствую, праздник выйдет веселый. Как мне одеться для предсказаний?

— Я перешила свой старый цыганский наряд, — ответила Дафни. — Нужно будет примерить.

— Наверное, приклею себе бороду. Пусть будет бородатая женщина-гадалка. Три пенса за сеанс. Такие услуги в основном интересуют деревенских девушек, а денег у них маловато.

— А не лучше ли по шесть? А то отбою не будет от бедных клиенток. Голосую за шесть, да еще шесть — за совет относительно любовных дел. Ты сможешь на этом хорошенько нажиться. Дяде и Церберше не скажем. Им не понравится, что помощник викария выкидывает такие номера.

— Лучше вообще никому не говорить. — Я нежно ей улыбнулся. — Если меня примут за чужого, выйдет гораздо смешнее.

Дафни завистливо вздохнула.

— Думаю, ты там здорово развлечешься. Вот бы мне спрятаться в палатке и послушать тебя. А теперь сиди тихо, я почитаю тебе список. Вечно в последнюю минуту что-нибудь да вылезет. Значит, так. Стулья, круглая палатка, шатры, закуски, карусель, качели, кокосы, яйца и ложки, переносные барьеры, картофель, флажки, разметка для теннисного корта, рулетка, флаги, оркестр, волшебные фонари, сигнальный пистолет, судьи, свисток, колокольчик, рупор, таблички с именами, призы, урны для голосования — больше ничего не приходит в голову, но наверняка кучу всего забыла. Да! Финишные ленты! И зачем я только выбросила прошлогодний список?..

Забравшись в кресло с ногами, Дафни принялась просматривать в дневнике записи о поездке, из которой не так давно вернулась. Потом перешла к событиям последних недель, и на лбу ее появилась складочка; маленький карандаш постукивал по ровным зубкам. Я, нечего и говорить, сидел рядом на подлокотнике и читал вместе с ней.

Суббота, 25 июля

Погода, вопреки обыкновению, хорошая. Ничего себе лето! Ездили с сэром Уильямом в его машине в Феллонбридж. Мило с его стороны. Очень рада, что они с дядей не ссорятся в отличие от некоторых священников и сквайров. Он всегда такой любезный — спрашивал о каникулах, о том, когда начнутся занятия. Домой вернулись в десять минут шестого, как раз к чаю. Старина Билл, кажется, мне обрадовался. Уже расставил стержни для метания колец; не успела снять шляпу, как позвал меня соревноваться.

Воскресенье, 26 июля

Дядя произнес весьма пылкую проповедь на тему «Не судите, да не судимы будете!». Церберша недовольна, потому что он явно намекал на хулителей Мэг Т., которая родила в прошлую пятницу. Церберша возглавляет кампанию против Мэг, и потому эта проповедь для нее как нож острый. Некоторые прихожане подходили пожать ему руку. На заутрене были даже Лори. Оба прямо добрые самаритяне… Да, Ц. опять оказывается в ложном положении. Такова уж ее роль в деревне. Наверное, ужасно ненавидеть собственную тетю и никогда не соглашаться с тем, что она говорит, или делает, или думает. Но я — ненавижу. И пусть она куда правильнее дяди. Мне она, конечно, не родная тетя, а дядина жена. Большое утешение.

Понедельник, 27 июля

Ох уж этот дурацкий праздник! Только о нем и говорят. Деревню уже видеть не могу, бегала туда сегодня несколько раз. Одолжила десять раскладных стульев, две табуретки, плетеную инвалидную коляску, кресло-каталку для наших больных. Надеюсь, они хорошо развлекутся, чертовы старые снобы. Ходила в таверну (через черный ход!) навестить Мэг Тосстик. Не дали увидеть ни ее, ни ребенка. Ребенка, говорят, вообще никто не видел, кроме самой Мэг и миссис Лори. Миссис Лори раньше была акушеркой, так что и доктора не приглашали. Боюсь, у малыша какое-нибудь уродство, вот его никому и не показывают. С миссис Лори я это не обсуждала, потому что это не мое дело, просто пожелала Мэг поскорее поправиться. Миссис Лори улыбнулась; оказывается, она уже предложила Мэг занять место служанки, как только та достаточно окрепнет. Церберше про свой визит я не говорила. Мне следует изображать высоконравственную и наивную девицу, каковыми, согласно пониманию Ц., могут быть лишь педантичные и отсталые дуры. А Ноэлю рассказала. Он покраснел и сменил тему. Подозреваю, он пообещал ей не обсуждать со мной это событие. Как глупо, мне ведь уже восемнадцать!

Вторник, 28 июля

Приходила лапочка Маргарет с дамой по имени миссис Брэдли — совершенно ужасное и удивительное создание. Напоминает ящерицу или… словом, что-то чешуйчато-доисторическое и смеется с каким-то клохтаньем, люди прямо подскакивают. Маргарет в ней, похоже, души не чает, и мне ужас как противно: эта дама страшна во всех отношениях. Зато она хорошо отделала Цербершу — заявила, что ее «враждебность по отношению к молодой женщине по имени Мэг Тосстик — проявление подсознательной ревности». Церберша просто пятнами пошла: она, мол, «даже придумать не может причины, по какой ей испытывать ревность из-за вульгарной молодой особы вроде Тосстик». А эта самая Брэдли проигнорировала возражение Ц. и, ухмыляясь, словно индийский крокодил-людоед, высказала предположение, что та «вышла из репродуктивного возраста». С Ц. едва не случился припадок, а Брэдли только улыбалась. Тут уже беседа расстроилась, и пока Ноэль, от смущения бордовый, провожал эту жуткую миссис Борджиа, мы с Маргарет бросились ко мне в спальню и истерически хохотали, уткнувшись в подушки.

Маргарет говорит, у ее отца случился приступ ярости: кто-то из слуг ему надерзил или что-то вроде того. Она ужасно беспокоится.

Думаю, знай мы с Уильямом, что дядя или Церберша в приступе гнева способны кого-нибудь укокошить, вели бы себя тише воды ниже травы.

Утешая Маргарет, я сказала, что сэр Уильям никогда не переступит черту, хотя как раз уверена в обратном. Просто я преклоняюсь перед Маргарет еще со школы; она была у нас старостой, а я — серым мышонком. Я скажу что угодно, лишь бы ее подбодрить.