— Вы серьезно?

— Я попытаюсь. Вы очень заняты сейчас? — спросил Терри. — У меня к вам еще дело.

— Пожалуйста… — Лорент сделал приглашающий жест над столом, на котором не было ничего, кроме доски с зажимом и нескольких бумажек на ней. Кирпичные стены конторы были так же пусты, как стол. Пол покрывал плетеный коврик. Комната всегда выглядела временным пристанищем. Лорент с любопытством наблюдал, как Терри сунул руку в карман своей белой сутаны и достал франки, десять пятитысячных купюр, новеньких, с изображенными на ними народными танцами, и положил деньги на стол.

— Здесь пятьдесят тысяч франков, — проговорил Терри. — Сделайте мне одолжение. На половину суммы наймите рабочих, чтобы они вырыли на церковном дворе могилы. Сорок семь могил.

— У вас есть разрешение бургомистра?

— Плевать на бургомистра, это частное владение, государство тут ни при чем.

Лорент колебался.

— Почему вы обратились ко мне? Вы сами можете все организовать.

— Я уезжаю. Возвращаюсь домой.

— Навсегда?

— Не знаю. Самолет сегодня вечером.

— На ваше место назначен кто-то другой?

— Это не мое дело, спросите епископа.

— Но вы по-прежнему останетесь священником?

Терри помешкал.

— Почему вы спрашиваете?

— Вы не похожи на остальных священников. Я говорю это как комплимент. — Лорент сделал паузу, еще надеясь, что Терри ответит на его вопрос. Но он не ответил, и тогда Лорент сказал: — Двадцать пять тысяч на то, чтобы выкопать могилы, — это очень щедро.

— Обычная плата — доллар с половиной? — Терри взял пять купюр и придвинул их ближе к стоявшему с другой стороны стола Лоренту. — Это за другое одолжение. Мне надо добраться до аэропорта.

— Поезжайте автобусом, — предложил Лорент. — Это обойдется куда дешевле.

— Я хотел вас попросить, — сказал Терри, — отвезти меня на «вольво». Потом вы вернетесь на нем назад и оставите у Шанталь или продадите его в Кигали, а деньги отдадите ей.

— Мне придется повторить вопрос, — сказал Лорент. — Почему вы хотите, чтобы все это сделал именно я?

— Потому, что вы — человек порядочный, — ответил Терри. — Может быть, вы на мой счет и сомневаетесь, но я на ваш — нет. Если я ошибся и вы возьмете деньги и машину себе, Шанталь останется ни с чем. Решать вам, старина. — Пусть поразмыслит. Уже у двери Терри оглянулся. — Я не задержусь. — Он помедлил, словно что-то припоминая, и спросил: — А куда подевались собаки? Я давно хотел узнать.

— Люди больше не хотят держать собак, — сказал Лорент. — Собаки сожрали слишком много трупов.

Единственная разница между пивной и баром — оба были из красного кирпича и с железными крышами — состояла в том, что хозяйка пивной сама варила свое банановое пиво — урвагва, — разливала его в пустые литровые бутылки из-под пива «Примус» и продавала с тростниковой трубочкой по цене от пяти до пятнадцати центов в зависимости от активности спроса.

Пивная предлагала и коммерческие сорта: «Примус», например, приготовляемый из сорго, и «Мюзиг». Терри изредка пил его. Он вошел в пивную, дыша через рот. Здесь разило перезрелыми бананами и по́том. Внутренность помещения с голыми кирпичными стенами напоминала тюремную камеру.

Бернард в своей зеленой рубашке и с ним его приятель сидели у стены за фанерным столиком и сосали тростниковые трубочки, опущенные в коричневые литровые бутыли с потертыми этикетками «Примус». Еще один парень сидел слева от Бернарда на табурете и раскачивался, свесив босые ноги. Четвертый как раз шел к столу из глубины помещения.

Терри подождал, когда он войдет в зал, — эти четверо были вместе в тот день на ярмарке. Все они сейчас пристально смотрели на него. Бернард что-то сказал им на киньяруанда. Хозяйки не было видно. Терри спросил, обращаясь к Бернарду:

— Не было ли новых видений?

— Я вам уже говорил на исповеди, — напомнил Бернард, — о том, что случится очень скоро. — Он не выпускал трубочку изо рта и прижимал бутылку к груди. — А здесь я не рассказываю о своих видениях.

— Не важно, — ответил Терри. — На ярмарке ты говорил всем, что видел меня, а я видел тебя. Ты имел в виду тот день, когда ворвался в церковь с мачете. Это твои слова: «Я видел его, а он меня». Так? Я видел, как ты зарубил четверых, и не остановил тебя. Теперь ты обещаешь, что все повторишь. Укоротишь кого-нибудь, чей рост тебя не устраивает, включая меня. Да? Ты ведь это говорил?

— Здесь я разговариваю только с друзьями, — сказал Бернард, по-прежнему не выпуская изо рта трубочку. — В нашей компании вы лишний. Зачем вы сюда пришли?

— Чтобы предложить тебе сдаться. Расскажи Лоренту Камвейя, что ты сделал в церкви.

Бернард усмехнулся.

— Вы никак спятили? — Он сказал своим приятелям что-то на киньяруанда, и те тоже заулыбались.

— В тот день они были вместе с тобой? — спросил Терри.

— И они, и многие другие. Мы выполняли наш долг. Мы называем это «Тугире гукора акази»: «Пора за работу». И мы ее сделали. Ступайте, вам нечего здесь делать.

— Только сперва наложу на тебя епитимью, — проговорил Терри.

Он выхватил из-под сутаны пистолет Шанталь и выстрелил в Бернарда. Бутылка, которую тот прижимал к груди, разлетелась вдребезги. Затем выстрелил в того парня, который сидел рядом между стеной и столом, — он как раз попытался вскочить на ноги. Затем в того, который раскачивался на табурете. И наконец, в того, который последним подошел к столу. За секунду до выстрела этот последний успел выхватить из-за пояса мачете. На солнце, светившем в распахнутую входную дверь, клинок ослепительно сверкнул, и Терри выстрелил еще раз.

Выстрелы гулким эхом прокатились по помещению. Терри поднял пистолет на вытянутой руке на уровень глаз — русский «Токарев» напоминал старую модель кольта сорок пятого калибра, такой же тяжелый и большой — и перекрестил им убитых. Сказав: «Покойтесь с миром, подонки», — он повернулся, вышел из пивной и встал у дороги.

Очень скоро из-за здания комендатуры выехал желтый «вольво».

Они стояли на кухне в доме священника, и Шанталь смотрела, как Лорент достает из глубоких карманов солдатских штанов разные предметы, а за окном быстро сгущались сумерки.

— Это ключи от «вольво», от дома и, я полагаю, от церкви. — Он положил их на кухонный стол. — Твой пистолет. Я могу достать тебе другой, в котором вдвое больше зарядов. Здесь осталось только две пули. — Он положил на стол «Токарев». — Четверых пятью пулями. Он хорошо сконцентрировался, этот твой священник. Понимал, что промахиваться не стоит.

— Как вы доложили?

— Неизвестный убийца.

— А если кто-то усомнится?

— Все свидетели мертвы. Как всегда. — Лорент опустил руку в нагрудный карман кителя. — Он просил передать тебе билет авиакомпании «Сабена». Я сказал ему, что даже бельгийский посол не летает рейсом этой компании. Я отвез твоего священника в Гома и свел его с одним человеком, командиром подразделения из Конго. Он доставит его в Момбасу. Оттуда он долетит до Найроби и потом на британском самолете до дома.