Она ехала к больнице, и настроение у нее начало меняться. Слишком уж много всего произошло, и вначале она была сосредоточена на том, чтобы как-то справиться с ситуацией. Теперь же ею постепенно овладевала холодная ярость. До сегодняшнего дня Лиза была счастливой, жизнерадостной девушкой, но после того, что с ней произошло, от шока и страха превратилась в зомби, тупое, запуганное существо, боящееся сесть даже в полицейский автомобиль.

Проезжая по людной улице с бесчисленными магазинами, Джинни автоматически искала взглядом в толпе парня в красной бейсболке. Она уже твердо решила про себя, что если заметит его, то тут же остановит машину и бросится за ним вдогонку. Но если вдуматься, вряд ли она его узнает. Он наверняка избавился от платка в горошек и дурацкой бейсболки. Так, что же еще на нем было?… Она пыталась вспомнить и не могла. Кажется, футболка и синие джинсы… или шорты. Как бы там ни было, но к этому времени он вполне мог переодеться.

Вообще это мог быть любой из высоких белых мужчин, которых она видела: например, вот этот разносчик пиццы в красной куртке; или же вон тот лысый парень, шагающий к церкви в сопровождении жены и с молитвенником под мышкой; или красивый породатый мужчина с гитарой в чехле; или даже полицейский, беседующий с каким-то бездельником на пороге винного магазина. Джинни было просто не на кого выплеснуть свой гнев, а потому она еще крепче вцепилась в руль, даже костяшки пальцев побелели.

Больница Святой Терезы находилась на северной окраине города. Джинни оставила машину на стоянке и нашла отделение неотложной помощи. Лиза, одетая в больничный халат, уже лежала в постели, с отсутствующим видом глядя в пространство перед собой. По телевизору показывали церемонию вручения премий «Эмми»: сотни голливудских знаменитостей пили шампанское и поздравляли друг друга. Макхенти сидел у кровати с блокнотом на коленях.

Джинни поставила рюкзак на пол.

– Тут одежда. Что происходит?

Лиза молчала, ее лицо было лишено какого бы то ни было выражения. «Она все еще в шоке», – подумала Джинни. И тут же подавила новую вспышку гнева, постаравшись взять себя в руки. Но она знала, что рано или поздно терпение ее кончится и гнев выплеснется наружу.

– Мне следует записать все детали и подробности случившегося, мисс, – сказал Макхенти… – Так что я просил бы вас оставить нас на несколько минут, о'кей?

– Да, конечно, – извиняющимся тоном произнесла Джинни. Но тут же поймала на себе взгляд Лизы и замешкалась. Всего несколько минут назад она на чем свет кляла себя за то, что оставила подругу наедине с мужчиной. И вот теперь собирается сделать то же самое. – А вообще-то, – заметила она, – может, Лиза предпочитает давать показания в моем присутствии? – И тут же получила подтверждение своей правоте: Лиза еле заметно кивнула. Джинни присела на краешек кровати и взяла подругу за руку.

Макхенти был недоволен, но спорить не стал.

– Я спрашивал мисс Хокстон, пыталась ли она оказать сопротивление насильнику, – сказал он. – Вы кричали, Лиза?

– Крикнула один раз… когда он швырнул меня на пол, – пробормотала Лиза. – Потому что потом он вытащил нож.

Голос Макхенти звучал сухо, он то и дело сверялся с записями в блокноте.

– Вы пытались бороться с ним?

Лиза отрицательно покачала головой:

– Нет. Боялась, что он меня зарежет.

– Так что фактически вы не оказали ему никакого сопротивления, лишь один раз крикнули, верно?

Лиза снова покачала головой и расплакалась. Джинни крепко сжала ее руку. Ей хотелось сказать Макхенти: «А что, черт возьми, ей было делать? Как сопротивляться?» Но она сдержалась. На сегодня хватит. Ведь она уже успела нагрубить парню, похожему на Брэда Пита, съязвить на тему Лизиного бюста и наорать на охранника из вестибюля. Она знала, что не слишком умеет ладить с представителями власти, и решила не ссориться с этим полицейским, который просто выполнял свою работу.

Макхенти тем временем продолжил:

– Скажите, перед тем как он вошел в вас, вы раздвинули ноги или нет?

Джинни поморщилась. Неужели на этот случай у них нет специально обученных женщин-полицейских?

– Он трогал мои бедра… кончиком ножа, – пролепетала в ответ Лиза.

– Он вас порезал?

– Нет.

– Так, значит, вы добровольно раздвинули ноги?

Джинни не выдержала:

– Если подозреваемый направляет оружие на полицейского, вы имеете право пристрелить его на месте, или я ошибаюсь? И в этом случае вы тоже станете употреблять термин «добровольно»?

Макхенти сердито покосился на нее.

– Пожалуйста, не мешайте мне, мисс. – И снова обернулся к Лизе: – Какие у вас повреждения?

– Кровотечение.

– Как результат навязанного вам полового сношения?

– Да.

– Вы были ранены в обычном понимании этого слова?

Джинни снова не выдержала:

– Не кажется ли вам, что определить это может только врач?

Он посмотрел на нее с таким видом, точно она сморозила какую-то несусветную глупость.

– Я должен составить предварительный отчет.

– Тогда напишите, что она получила множественные внутренние повреждения в результате насилия.

– Я провожу допрос, а не вы.

– А я говорю, отстаньте от нее, мистер! – сказала Джинни, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не заорать на этого придурка. – Моя подруга находится в тяжелом депрессивном состоянии. И лично я не считаю, что в таком состоянии она сможет адекватно оценить все свои повреждения и пересказать вам. Это дело врача.

Макхенти яростно сверкнул глазами, но продолжал гнуть свое:

– Я заметил на вас нижнее белье – кружевное, красного цвета. Как считаете, оно могло спровоцировать нападение?

Лиза отвернулась, глаза ее наполнились слезами. Джинни не унималась:

– Выходит, если я сообщу о похищении моего красного «мерседеса», вы спросите меня, не спровоцировала ли я сама кражу, приобретя столь броский автомобиль?

Макхенти проигнорировал этот вопрос.

– Как вам кажется, Лиза, вы до того прискорбного случая встречались когда-нибудь с подозреваемым?

– Нет.

– Но, очевидно, разглядеть его в дыму было трудно. К тому же он закрывал лицо платком.

– Сначала я практически ослепла от дыма. Но в той комнате, куда… где он сделал это, дыма было меньше. И я его рассмотрела. – Она кивнула, словно подтверждая собственную правоту. – Я его разглядела.

– И вы узнали бы его, если б увидели снова?

Лиза содрогнулась.

– О да.