они смогут противостоять более многочисленным и хорошо оснащенным саудовским вооруженным силам. Днем ранее один из командиров повстанцев заявил, что в случае вмешательства Саудовской Аравии хутисты остановят свою "экспансию не на Мекке, а скорее на Эр-Рияде".

Мухаммед не смирился с такими угрозами. Это был март 2015 года, и он отдавал приказ о проведении самой масштабной военной кампании в истории Саудовской Аравии. Как и решение его собственных генералов, оно застало Соединенные Штаты врасплох. Когда саудовцы в срочном порядке обратились в Белый дом с вопросом о том, хотят ли они присоединиться к бомбардировочной кампании, "мы были поставлены в тупик", - вспоминает один из сотрудников Совета национальной безопасности.

На частных встречах с королем и советниками королевского двора за неделю до ударов Мухаммед пообещал, что расправа будет быстрой и жестокой. "Все закончится через пару месяцев", - говорил он как саудовским чиновникам, так и представителям Госдепартамента США.

Госдепартамент и саудовские генералы нервничали. Хотя Соединенные Штаты уже много лет призывают Саудовскую Аравию взять под свой контроль обеспечение собственной безопасности, королевство никогда не возглавляло удар с фронта, подвергая опасности граждан и испытывая на прочность свои силы. В отличие от агрессивного молодого принца, не имевшего никакой военной подготовки, многие генералы прошли обучение в американской военной академии Вест-Пойнт или ее британском аналоге - Королевской военной академии Сандхерст. Они с опаской относились к любой демонстрации силы и знали, что Йемен с его гористым ландшафтом, раздробленным населением и преданными боевиками на протяжении столетия был трясиной для любой иностранной державы.

Сотрудники американских спецслужб, привыкшие иметь дело с длинной чередой осторожных и покорных принцев, внезапно осознали, что имеют дело с новым типом лидера, который, казалось бы, вполне может сбрасывать бомбы как при поддержке США, так и без нее. Белый дом отказался вмешиваться, но начал предлагать разведданные и цели.

Саудовские истребители, к которым присоединились истребители Объединенных Арабских Эмиратов и других арабских союзников, нацелили бомбы с лазерным наведением на укрытия хути. Проблемы возникли сразу же. Хотя Саудовская Аравия обладала высокотехнологичным оружием, она не всегда имела опыт его применения.

Опасаясь подвергать риску своих граждан в наземной войне, саудовские военные придерживались стратегии, основанной на воздушных атаках. Военные чиновники рисовали сетку на карте региона Йемена, который они собирались атаковать. Затем саудовские военные вводили иностранные войска, некоторые из которых были подростками, присланными диктатором обнищавшего Судана в обмен на саудовскую помощь, чтобы очистить каждый квадрат сетки от мирных жителей. За ними следовали бомбардировщики, которые действовали, исходя из того, что все, кто остался, являются боевиками, а высокотехнологичные ракеты и разведка целей, в которой помогали Соединенные Штаты, обеспечивали точность ударов.

Стратегия быстро провалилась. Иностранные солдаты не очень старательно очищали территорию от мирного населения, а координаты бомбардировок не всегда были верными. В некоторых случаях планировщики использовали карты, отличные от карт пилотов. Даже когда координаты были верными, наземные радиостанции саудовских ВВС иногда не могли связаться с истребителями. В таких случаях пилотам приходилось лететь низко над землей, чтобы диспетчеры могли сообщить им цели бомбометания по мобильному телефону. Лазерные системы наведения часто не были правильно откалиброваны, в результате чего бомбы уходили далеко от намеченных целей.

Операция "Решительный шторм" стала тревожной эскалацией ближневосточных беспорядков, но мало кто из наблюдателей в то время видел, какой откровенной катастрофой она обернется и что она стала признаком новых направлений, по которым движется Саудовская Аравия.

Мухаммед позаботился о том, чтобы передать сигнал силы внутри королевства. В течение нескольких часов после первых атак саудовское правительство распространило фотографии, на которых он запечатлен с решительным выражением лица, изучающим карты и консультирующимся с военачальниками. Война подтвердила, что Мохаммед - лидер нового типа. Он не отступит перед лицом провокации.

Вскоре после начала бомбардировок Йемена Тони Блинкен, советник вице-президента Джо Байдена по вопросам безопасности, вылетел в Эр-Рияд, чтобы попытаться разобраться в ситуации. Он встретился с самым доверенным лицом Соединенных Штатов в Саудовской Аравии Мухаммедом бен Найефом, или МБН, который выглядел пренебрежительно. Он не захотел обсуждать Йемен и заявил, что это проигрышное предложение. Более того, он сказал одному бывшему сотруднику американской разведки, что Мохаммед бин Салман даже не предупредил его заранее о первом ударе по Йемену. Война - это не дело МБН, и, похоже, он хотел, чтобы так оно и оставалось. Блинкен вернулся в Вашингтон, имея больше вопросов, чем ответов.

Сотрудникам Белого дома было ясно, что Мохаммед бин Салман - принц, уполномоченный принимать решения, имеющие геополитическое значение. И он принимал эти решения быстро и, возможно, безрассудно. В Вашингтоне в спешном порядке изучали его биографию - даже дата его рождения казалась загадкой. Каким образом столь амбициозный монарх за все эти годы не был зарегистрирован в их списке принцев?

После бомбардировок в Йемене принц стал упоминаться так часто, что ему понадобилось удобное сокращение: MBS. Углубляясь в его историю, американские чиновники и аналитики спецслужб обнаружили, что возвышение Мохаммеда было более необычным, чем они предполагали. Оказалось, что он научился наглости не только у знаменитых полководцев и воинов истории, но и начитавшись американских бизнес-магнатов.

 

Из подросткового ступора Мухаммеда, потакавшего видеоиграм и фастфуду, вывели деньги, точнее, их ощутимое отсутствие. Однажды в разговоре с двоюродным братом пятнадцатилетний принц узнал, что его отец, один из самых влиятельных членов семьи Аль Сауд, за десятилетия своего правления не скопил серьезного по саудовским меркам состояния. Хуже того, он оказался в опасной задолженности перед принцами и бизнесменами, что открыло глубокую уязвимость для клана Салманов.

Это заставило Мохаммеда забеспокоиться о будущем своей ветви семьи. "Это был первый шок и вызов, с которым я столкнулся в своей жизни", - говорил он позже. Вскоре после этого Мохаммед обратился к Салману со странной для принца просьбой. "Я хочу открыть магазин", - сказал он. Салман рассмеялся. Просто делай свои школьные задания, - ответил он, не понимая тревоги, лежащей в основе предложения сына.

В общепринятом смысле Салман и его дети жили в необычайном богатстве. У них были дворцы в Саудовской Аравии, обширная резиденция в Марбелье (Испания), где садовники вырезали на траве надпись "SALMAN", и еще один дворцовый комплекс размером с университетский городок на побережье вблизи Танжера (Марокко). В каждом из них работали десятки сотрудников, готовых удовлетворить любую княжескую прихоть. Проблема заключалась в том, что Салман тратил, а не копил и не инвестировал большую часть своих доходов от продажи нефти, и он не открыл прибыльный побочный бизнес, как другие, более предприимчивые принцы. Он не контролировал лицензию на продажу