После боя в Северном море 16 декабря 1914 года история сделала крутой поворот…

1915 год

Германия была охвачена всеобщим ликованием. В блеске великой морской победы (и над кем – над флотом самой «владычицы морей»!) моряки Хохзеефлоте (и военные моряки вообще) в одночасье сделались героями нации, окружёнными восторженным обожанием, переходящим в обожествление. Никто не был обделён почестями: ни адмиралы Шеер и Хиппер, получившие дворянство и приставку «фон» к фамилии, ни блестящие офицеры, потомки знатных аристократических родов, ни кочегары, натужно швырявшие уголь в топки котлов победоносных дредноутов кайзера. Владельцы пивных почитали за честь бесплатно напоить добрым баварским пивом доблестных морских воинов, «простёрших тевтонский меч над волнами», как высокопарно писали газеты. Мальчишки на улицах провожали горящими глазами фигуры в форме, и желавших поступить в военно-морские училища Киля и Берлина было не меньше, чем стремящихся обрести загробное блаженство в раю (а может, и больше). Женщины (и не только белокурые фройляйн, но и добропорядочные фрау) открыто вешались на шею военным морякам, презрев предписания ханжеской морали, и девять месяцев спустя по всей стране появилось на свет немало младенцев (причём их матерей нимало не смущал тот факт, что они не состояли с отцами горластых малышей в законном браке). Горячие головы грезили полным разгромом «Туманного Альбиона» и мечтали о высадке германских гренадёров прямо на набережных Лондона, а на сухопутных фронтах наступило затишье: и союзники, и противники оценивали новый расклад сил и выжидали, как оно повернётся.

Воинственная эйфория била через край, но трезвомыслящие военные и политики не спешили с выводами: они знали, что после пира, как правило, наступает похмелье.

* * *

– Ты прекрасно выглядишь, мой мальчик, – Альфред фон Тирпиц оглядел Рейнгарда Шеера, сидевшего перед ним. – Железный воитель Зигфрид, герой эпоса!

Выражение «мой мальчик» хоть и объяснялось разницей в возрасте (гросс-адмирал был на пятнадцать лет старше своего визави), однако в официальной обстановке Тирпиц не позволил бы себе такой фамильярности: как никак, вице-адмирал Шеер командовал Флотом Открытого моря, увенчанного славой невиданной победы. Но наедине, особенно учитывая то, что Шеер был не только сподвижником, но и верным учеником фон Тирпица, а также то, что сын гросс-адмирала, служивший на крейсере «Майнц», попал в плен, и теперь создатель германского флота испытывал к Рейнгарду Шееру чувства, похожие на отцовские, подобное обращение казалось обоим естественным.

– Но, – голос гросс-адмирала построжел, – не буду воскуривать тебе фимиам, ты уже изрядно им надышался. Предоставим романтически настроенным девицам и зелёным юнцам предаваться сладким мечтаниям, а мы должны взвешенно оценивать обстановку и делать правильные выводы, ибо от этого зависит судьба Германии. Всё ещё только начинается: наш враг получил жестокий удар, но рана его не смертельна, да, да, не смертельна. Морская мощь Великобритании пошатнулась, но она не подорвана: английский флот всё ещё силён – очень силён, – а решимости островитянам не занимать. Твоя победа во многом обусловлена удачей, стечением обстоятельств и рядом ошибок, допущенных британским Адмиралтейством. Но не стоит уповать на то, что наш враг повторит эти ошибки, наоборот: теперь англичане станут предельно осторожны, и будут избегать малейшего риска. Мы достигли паритета в линейных силах, но паритет этот временный: на верфях Британии днём и ночью кипит работа, и очень скоро Гранд Флит пополнится эскадрами новейших дредноутов, далеко превосходящими по своим боевым возможностям любой наш линкор. А равновесие сил – это самое неустойчивое состояние, оно в любой момент может качнуться в ту или иную сторону. И наша задача – покачнуть чаши весов в нашу пользу, иначе значение твоей славной победы очень скоро сведётся к нулю.

Шеер молча кивнул, соглашаясь со своим учителем.

– Дальнейшая наша стратегия, – продолжал Тирпиц, – будет обсуждаться на высшем уровне, в Адмиральштабе, на военном совете и в присутствии самого кайзера. Но я хочу заранее обговорить с тобой ключевые вопросы: именно поэтому я пригласил тебя для беседы наедине. Итак, что мы имеем? С высокой степенью вероятности можно предположить, что англичане будут всячески избегать генерального сражения – в полном соответствии с моей «теорией риска»[10]. Они применят против нас нашу же тактику: ночные набеги миноносцев, подводные лодки и обширные минные постановки вдоль побережья Германии, прежде всего в «мокром треугольнике» у Ядэ и Гельголанда. А Гранд Флит, – гросс-адмирал побарабанил пальцами по столу, – будет прятаться в своих базах за линиями боновых заграждения, копя силы для реванша. И мы должны его выманить, заставить выйти в море и принять бой!

– И как же вы полагаете это сделать? – спросил Шеер. У командующего Хохзеефлоте были свои соображения, однако он хотел сначала узнать мнение «отца германского флота».

– Блокада, – коротко бросил Тирпиц. – Англия душит нас петлёй континентальной блокады, но сама Британия уязвима для блокады в куда большей степени. Для неё блокада – это смерть в полном смысле слова: экономическая смерть, и даже голодная. Мы ударим по английским коммуникациям, перережем их, и Англия запросит мира. Если мы установим морскую блокаду, английский флот вынужден будет выйти в море, чтобы её прорвать.

– Где тот меч, который разрубит британские коммуникации? – отрывисто заметил Шеер. – Я не переоцениваю урон, нанесённый нами английскому флоту: у англичан около тридцати хороших броненосных крейсеров, приспособленных для действий в океане, у нас – три. Наш Хохзеефлотте предназначен для Северного моря – наши линейные крейсера не смогут эффективно действовать на вражеских коммуникациях. Корабли Хиппера сумеют накрутить хвосты недобитым британским «кошкам», бой 16 декабря показал это со всей очевидностью, но их радиус действия…

– Рейдеры, – прервал его гросс-адмирал. – Переоборудованные вспомогательные крейсера. А твой флот обеспечит им поддержку и прикрытие: одно дело посылать в океан каперы-одиночки, и совсем другое дело, если эти одиночки будут чувствовать за спиной всю мощь Флота Открытого моря. И эта мощь будет нарастать: теперь, после твоей блестящей победы, на флот возлагаются большие надежды, и выделить необходимые ассигнования на новые корабли будет не в пример легче. Прежде всего, будет форсировано строительство линкоров типа «Баден» – всех четырёх, поскольку только они смогут тягаться на равных с английскими «королевами». Далее, я намерен добиваться ускоренной постройки линейных крейсеров типа «Макензен» – они выдержат дуэль с британскими сверхдредноутами, и в то же время благодаря скорости хода смогут уклониться от боя, если перевес противника будет слишком велик.