Балканские войны привели к последующему усилению противоречий в американской политике. Конгресс негодовал по поводу зависимости общеевропейских усилий в деле сохранения мира в регионе от действий американской армии, и ясно дал понять, что ожидает от членов Европейского Союза компенсации дисбаланса в НАТО. После того как прекратилась вооруженная борьба и начался мирный процесс, с Капитолийского холма раздались призывы к тому, чтобы Соединенные Штаты препоручили миротворческую миссию европейцам и ушли с Балкан. Европейцы в ответ приложили усилия к созданию военных сил, способных действовать без помощи Соединенных Штатов.

Вашингтон отреагировал бурно и предостерег ЕС от избыточной самоуверенности, которая может подорвать Атлантический союз. Америка просила Европу взять на себя больше оборонных расходов, но начала возмущаться, едва Европейский Союз выполнил пожелание.

Американская политика по отношению к России при президенте Клинтоне определяла развитие американо-российских контактов как основной приоритет, но на практике также осуществлялась в рамках концепции «двойных стандартов». Клинтон постоянно утверждал, что одной из главных целей его администрации является содействие развитию демократии в России и интеграции бывшего врага Америки в западную цивилизацию. Но основным пунктом европейской политики Клинтона, было расширение НАТО в Центральной Европе, что в значительной мере приблизило самый мощный в истории военный союз к границам России. Москва оправданно высказывала обеспокоенность, а президент Борис Ельцин предупреждал, что Соединенные Штаты рискуют создать новую разделительную линию в Европе. Клинтон неоднократно уверял русских, что Америка не имеет в виду ничего плохого. Но Соединенные Штаты вряд ли сидели бы сложа руки, если бы Россия создала альянс с Мексикой и Канадой и начала строительство военных укреплений вдоль американской границы.

Непоследовательность также характерна для подхода Клинтона в отношении Китая. Когда-то Китай был стратегическим партнером Америки, в полной мере заслужив членство во Всемирной торговой организации и в ООН. Клинтон даже выступил на митинге в Пекине и по китайскому национальному телевидению, стремясь подчеркнуть, что Китай и США находятся «в одной упряжке». Далее, однако, китайское правительство начало нарушать права своих граждан и угрожать Тайваню. Вместо того чтобы шаг за шагом укреплять стратегическое партнерство с Пекином, администрация Клинтона постоянно склонялась в пользу конфронтационных мер, таких, как посылка военных кораблей США к Тайваню или размещение на острове ракетных пусковых установок «в оборонительных целях»; эта рискованная политика подталкивала Китай к расширению своего ограниченного арсенала ядерного оружия.

Декларируемые принципы были такими же неопределенными, как и политика. На словах администрация Клинтона поддерживала либеральный интернационализм, настаивая на его утверждении в мире через многосторонние организации и формирование международного порядка посредством достижения договоренностей, а не принуждения. Соединенные Штаты были в этом процессе ключевым элементом из-за своей способности (присущей истинному лидеру) создавать добровольные коалиции и организовывать совместные акции.

Но действия противоречили риторике. Соединенные Штаты постоянно уклонялись от выполнения многосторонних международных договоренностей. В Киото в 1997 году международное сообщество пришло к соглашению о новых мерах по защите окружающей среды. Вашингтон был одной из сторон, принимавших участие в переговорах, но затем затормозил внедрение Киотского протокола. Успех широкомасштабного движения за запрещение противопехотных мин принес в 1997 году Нобелевскую премию мира Джоди Уильяме и организации, которую она возглавляла, — Международному движению за запрещение противопехотных мин. Соединенные Штаты не подписали договор. Вашингтон предпочел играть по собственным правилам. Именно Клинтон на долгие годы лишил поддержки Международный трибунал и только в конце второго срока пребывания на посту изменил свое решение.

Многочисленные отступления от декларируемых принципов только усилились после того, как Джордж У. Буш одержал победу над Клинтоном. Помощники Буша заверяли встревожившихся союзников, что Америка — командный игрок и будет придерживаться «многостороннего подхода».[22]Но за шесть месяцев пребывания на посту президента Буш вышел из Киотского протокола, ясно обозначил свое намерение выйти из международного договора по ПРО, подтвердил оппозицию международному договору о запрещении испытаний ядерного оружия и конвенции об учреждении Международного трибунала (оба документа подписаны Клинтоном, но не ратифицированы Сенатом). США уклонились от обсуждения и отказались подтвердить конвенцию 1972 года о запрещении биологического оружия, а также проигнорировали резолюцию ООН по контролю над распространением стрелкового оружия. Друзья и враги одинаково выразили свое огорчение, пообещав предпринять шаги для обуздания капризной Америки.

Администрация Буша продемонстрировала приверженность изоляционистским устремлениям и принципу одностороннего принятия решений. Буш сразу пообещал сократить американские внешние обязательства и сконцентрировать больше внимания на западном полушарии. Он также уменьшил роль США в посреднических мирных усилиях на Ближнем Востоке и Северной Ирландии. Госсекретарь Штатов Колин Пауэлл продолжил дело, исключив из списка Государственного департамента более трети из 55 специальных агентов, которых администрация Клинтона назначила для работы в проблемных точках по всему миру. Заголовок в «Washington Post» подвел итог этим действиям: «Буш объявил об отказе Соединенных Штатов от роли мирового посредника».[23]

Непоследовательность и непостоянство американской политики стали почти ежедневными фактами. Следуя своим обещаниям сместить акцент на Латинскую Америку, первую зарубежную поездку Буш предпринял в Мексику для встречи с президентом Висенте Фоксом на его ранчо. Оба в ковбойских сапогах, лидеры США и Мексики выказывали уверенность в успехе нового партнерства и готовность Америки идти навстречу Мексике, считаться с ее мнением и пожеланиями. Но как раз перед встречей двух президентов американские самолеты нанесли бомбовый удар по Ираку. Мексиканцы были ошеломлены.

Бомбардировка попала в фокус внимания мирового сообщества, привлекла внимание прессы к американским односторонним действиям и поставила Фокса в неудобное положение. Вместо того чтобы обеспечить дальнейшее сближение США, визит Буша оставил чувство неудовлетворенности и воспрепятствовал дальнейшему развитию американских отношений с южным соседом.

Южная Корея была следующей жертвой стратегической непоследовательности администрации Буша. До мартовской встречи 2001 года Буша и президента Ким Дэ Джуна Пауэлл отмечал, что Соединенные Штаты намерены продолжать политику Клинтона и впредь поддерживать курс на сближение между Кореями в обмен на добровольное согласие Северной Кореи прекратить экспорт ракетных технологий и остановить производство и размещение ракет большого радиуса действия. Буш изменил политику, заявил удивленному Киму, что он не станет иметь дело с северными корейцами, потому что «нет уверенности в том, будут ли они придерживаться всех условий наших соглашений». После встречи Белый дом признал, что Соединенные Штаты заключили с Северной Кореей одно-единственное соглашение 1994 года, которое запрещало производить материалы, используемые для изготовления ядерного оружия, и с тех пор Пхеньян все условия выполнял. Когда спросили, что Буш имел в виду в своем заявлении в Овальном кабинете, помощник ответил: «Так у нас президент выражается».[24]Летом 2001 года администрация Буша снова изменила курс, провозгласив, что в конце концов готова вступить в дипломатический диалог с Северной Кореей.