Как только Бекки с посылкой в руках вошла в прихожую, в комнате зазвонил телефон.

— Бекки, ты, наверное, сердишься на меня за это письмо? — сразу же покаялась сестра. — Пойми, я всего лишь хотела слегка подтолкнуть ход событий.

— Я бы не назвала это легким толчком! — усмехнулась Бекки. Будь добра, не посылай ему больше ничего без моего ведома. Договорились?

— Ты огорчена, Бекки? Извини. — Судя по голосу, Пэм чувствовала себя виноватой. Затем, немного помолчав, она спросила: — Ну, что? Как у вас с Джерри-дом обстоят дела?

— Он пригласил меня, то есть тебя, пообедать с ним завтра.

— Отлично, Бекки! — воскликнула сестра. — Я была уверена, что у тебя все получится.

Бекки казалось, она все еще ощущает на губах поцелуй Джеррида.

— Пэм, я должна сказать тебе… — начала было она, но сестра перебила ее:

— Ты читала мой дневник?

— Нет еще. — Вскрыв коробку, Бекки достала тетрадку в зеленой тисненой обложке. — Надеюсь, слишком откровенных подробностей здесь нет?

— Не беспокойся, Бекки, — ответила Пэм. — Джеррид вполне сознательный парень. И поскольку мне в то время еще не исполнилось восемнадцати, он держал себя в рамках.

Бекки облегченно вздохнула.

— А что кроме дневника ты запихнула в эту огромную коробку? — поинтересовалась она.

— Достань, и увидишь сама, — засмеялась Пэм.

Бекки вывалила содержимое посылки на диван и изумленно вытаращила глаза: здесь были и миниатюрные узкие трусики, и полупрозрачные лифчики, тонкие свитера и короткие, открытые платья.

— Ну нет, Пэм. Я не могу это надеть! — чуть ли не крикнула она в трубку. — Это не в моем стиле!

— Так надо! — настоятельно произнесла сестра. — Ты не будешь выглядеть убедительно, появляясь перед ним в своих широких штанах и этих невероятных балахонах, которые ты называешь платьями. Джеррид — страстный мужчина, и ему нравятся женщины, которые не стесняются проявлять свою чувственность. Я скоро появлюсь в Лос-Анджелесе. Возможно, даже раньше, чем освободится место в агентстве Шарлотты. Так что постарайся продержаться до моего прибытия.

— Ладно, будем надеяться, что я справлюсь, — сказала Бекки, заканчивая разговор.

Она повесила трубку, ощущая какую-то тяжесть на сердце.

Бекки раскрыла тетрадь и, отыскивая места, в которых попадалось его имя, стала читать откровения Пэм. Здесь в подробностях была описана первая встреча с Джерридом на дне рождения у одной из подруг. Его первый, робкий поцелуй. Упомянуто о желтой розе, которую он приколол к ее волосам в День Святого Валентина.

Наконец она дошла до того места, где что-то говорилось о свиданиях пара на пару, но листы здесь были чем-то залиты, буквы расплылись, и понять, о чем шла речь, не представлялось возможным.

На последних страницах дневника Пэм писала о своем выпускном вечере, о том, как Джеррид передал ей футляр с кольцом.

Закусив губу, Бекки читала заключительные строки, явственно представляя, как Джеррид получил обратно свой подарок, как он весь оставшийся путь, не проронив ни слова, грустно глядел в боковое стекло.

Джеррид сидел в одном из японских ресторанов, расположенном в центре Лос-Анджелеса, и время от времени нетерпеливо поглядывал на часы. Бекки уже опаздывала на пять минут. Позвонив днем, она сообщила, что ее машина в ремонте и что ее подвезет Шерри.

Подогнув ноги, он восседал на циновке перед низким столиком. Обувь, согласно восточным традициям, была оставлена у входа. Он не забыл, что Бекки нравилась японская кухня и она всегда мечтала посетить Страну восходящего солнца.

В дверях появилась Бекки. Увидев ее, Джеррид поднялся с циновки. Изящное лиловое платье туго обтягивало ее стройную фигуру, пышные волосы были собраны на затылке. Скинув туфли, вслед за любезным хозяином-японцем она направилась к столику.

— Я опоздала. Извини, — тихо произнесла она.

— Бекки, ты такая… — вымолвил Джеррид, зачарованный ее красотой. — У меня нет слов, чтобы выразить свои чувства!

Кровь прихлынула к ее щекам.

— У меня тоже… То есть я хочу сказать: довольно милый ресторанчик.

Джеррид мягко прикоснулся к ее руке и ощутил тепло ее кожи. Его взгляд скользнул ниже, туда, где глубокий вырез платья приоткрывал два полушария ее грудей. У него возникло неодолимое желание прижаться губами к ложбинке между этими возвышенностями.

«Спокойно, Джеррид, спокойно», — мысленно осадил он себя. Взяв Бекки за руку, подвел ее к столику и помог сесть.

— Ну, что будем заказывать? Как обычно? «Суши»?

— Да, конечно. Как обычно.

— Тогда я попрошу шеф-повара приготовить тунца так, как ты любишь, — сказал Джеррид, поднимаясь с места.

— Замечательно! — отозвалась она.

Бекки чувствовала, как ее начинает охватывать беспокойство. От одной мысли, что рыбу надо есть сырой, она испытала приступ тошноты. Но ради того, чтобы быть похожей на Пэм, придется пересилить себя.

Бекки поерзала на циновке, устраиваясь поудобнее. Узкое лиловое платье сестры туго обтягивало грудь, бедра и ягодицы. Короткий подол слишком высоко открывал ее голые ноги. Перед выходом из дома, в самую последнюю минуту, она решила не надевать колготки. Теперь Бекки жалела об этом.

Зря она послушалась Пэм и вырядилась как дура.

— Бекки, «суши» выглядит просто… — Взгляд Джеррида упал на ее оголенные бедра. — Прекрасно! — закончил он.

Поймав его исполненный вожделения взор, Бекки вновь ощутила уже знакомое приятное покалывание в нижней части живота.

Джеррид опустился на циновку рядом с ней. Своим плечом она почувствовала бугристые мускулы на его руке, его крепкое бедро прижималось к ее ноге.

Подошедший официант поставил на стол изящно сервированное блюдо, на котором в окружении морских водорослей возвышалась горка риса, увенчанная кусками сырого тунца.

Немного нервничая, Бекки взяла с салфетки палочки для еды. Жаль, что Пэм не упомянула в своем дневнике о том, что ей нравится японская кухня, и в особенности сырой тунец.

Джеррид стал накладывать на ее тарелку «суши», выбирая лучшие куски. Лицом он касался ее волос, его теплое дыхание обдувало ей щеку.

Наполнив тарелку, Джеррид выжидающе взглянул на нее, предоставляя право снять пробу. Бекки подцепила самый маленький кусок и, стараясь не глядеть на него, положила на язык.

— Ммм, — промычала она, попытавшись изобразить на лице удовольствие.

Едва прожевав, Бекки с трудом проглотила сырую рыбу и тут же почувствовала стремление желудка вытолкнуть обратно эту гадость. Она непроизвольно дернулась, намереваясь зажать рот ладонью, но, остановив руку на полпути, потянулась за чашкой с водой.