Художник, известный далеко за пределами нашей страны, владелец галереи современного искусства, он пришел сюда исключительно из интереса, а не преследуя какие-то меркантильные цели.

- Особенно "Закат на Бали". Смотришь - и с головой окунаешься в... атмосферу, - поддержал я.

Картина состояла из клякс разных форм и оттенков цвета детской неожиданности. Где здесь закат, где Бали и, главное, где живопись - сказать было сложно. Мы отсалютовали друг другу бокалами и дружно засмеялись в голос, обращая на себя внимание толпы.

- Максимилиан, дорогой, здравствуй! Сколько лет, сколько зим, - к нам с широкой улыбкой направлялся младший Ключевой. Мы быстро обменялись липким рукопожатием - сколько я помню Колю, у него всегда были мокрые ладони. - Представишь нас? - он устремил масляные глазки на моего друга-художника. Видимо, хотел услышать пару ласковых о своих "картинах".

Оставив их вдвоем, я поспешно скрылся в толпе. Иначе, боюсь, не удержусь от комментариев.

На протяжении всего вечера я вел разговоры "о высоком" с посетителями выставки, обменивался контактами, заводил новые знакомства и укреплял старые. Свою миссию на сегодня я выполнил на пять с жирным плюсом.

Решив, что заслужил право на отдых, я подошел к столику с шампанским, возле которого со скучающим видом стояла пышногрудая брюнетка.

- Искусство нужно принимать дозировано, иначе оно быстро утомляет, не так ли? - шепнул я ей на ухо. - Но Вами можно любоваться вечно, потому что Вы прекрасны! Предлагаю немного отдохнуть от высокого, - подмигнул и подал ей бокал.

- Ах, что? - во все 32 отбеленных зуба улыбнулась мадам. - Меня пригласил Николя, а сам даже не подошел за весь вечер. Меня зовут...

Имени ее уже не слышал.

Все мое внимание забрала мелькнувшая в толпе девушка с рыжей копной волос, аккуратно уложенных в высокую прическу. Облегающее черное платье со сдержанным декольте. Ножки прикрыты до середины щиколотки. На маленьких ступнях - аккуратные туфли-лодочки на небольшом каблучке. Девушка не одна - судя по всему, рядом с ней родители. Вместе они смотрят на полотна и переговариваются...

Нет! Этого не может быть! Мне показалось!..

Я делаю несколько шагов, игнорируя обиженное жужжание брюнетки, имени которой сегодня так и не узнаю. Иду дальше сквозь толпу и не могу остановиться. Лечу как мотылек на огонь...

Вот уже девушка улыбается Николаю, подает ему руку, игриво отстраняется, когда он берет ее за талию... И... мы встречаемся взглядами...

Это она!

Мы все еще в разных частях зала, далеко друг от друга, но я уже точно знаю: это она!

Не остается никаких сомнений после того, как вижу ее реакцию. Рыжая смотрит на меня глазами кота из "Шрэка", пропуская мимо ушей все, что ей усиленно втирает Коля.

На какое-то мгновение время вокруг останавливается. В груди закипает гнев вперемешку с чем-то еще, необъяснимым.

Так и стоим, уставившись друг на друга. Глаза в глаза. Как будто вокруг больше никого нет...

Ну, что, дьяволенок, поиграем?..

Карина

- Ах, вернисаж, ах, вернисаж! Какой позор, какой пассаж! - напевала я себе под нос, рассматривая так называемые "картины" Николая Ключевого.

Кто он такой и, тем более, что он рисует, я до сегодняшнего дня знать не знала. Но с легкой руки моей неугомонной мамы за пару часов до мероприятия чуть ли не выучила всю его биографию.

- Что ты там бормочешь? - слегка ущипнула меня Амелия, при этом оглядываясь по сторонам.

- Говорю, пейзаж красивый. Посмотри, - подмигнула я стоящему рядом с нами папе.

Он скривился и чуть улыбнулся уголками рта.

Знакомьтесь, Константин Огнев - президент крупной строительной фирмы и по совместительству мой отец. Кареглазый, рыжеволосый (это у нас семейное), молод душой, но при этом серьезен и строг. А еще честен в любой ситуации.

- "Виски, деньги, пять утра", - папа со смешком прочитал название картины, - Уверена, что это пейзаж?

- Я уже ни в чем не уверена, - хихикнула я, за что получила толчок в бок от мамы.

- Ладно, девочки мои. Пойду поздороваюсь с Валерием, а вы не скучайте, - сказал папа и подмигнул мне украдкой.

Я понимала: мы здесь только из-за того, что отец этого чудо-художника - один из инвесторов нашей строительной фирмы. Подозреваю, что большинство гостей также пришли на эту выставку вовсе не из любви к искусству. Каждый из них наверняка преследует какие-то свои цели. К моему глубочайшему сожалению, Амелия не исключение. Она навязалась пойти на этот сомнительный светский раут лишь для того, чтобы предложить мне очередного жениха (или меня ему?).

С момента позорного расставания с Максом прошло около двух недель. Амелия все это время терпела мое упорное молчание и, видимо, сделала свои выводы. На удивление, ни жалости, ни упреков в мою сторону не последовало. Как и новых свиданий.

Но стоило мне расслабиться, как одним не предвещающим беды утром прозвучало: "Собирайся, мы едем на открытие выставки Николая Ключевого. Очень перспективный молодой человек... Предупреждаю: если надумаешь устроить скандал или выкинуть что-нибудь в твоем духе - мы немедленно отправим тебя в Англию! Отец будет только за!".

И вот я здесь...

- Карина, мы пойдем знакомиться с Николаем, - улыбнулась мне Амелия, вырывая из неприятных воспоминаний, взяла за руку и потянула за собой.

- Мы? - усмехнулась я. - Замуж тоже вдвоем пойдем? Боюсь, папа не одобрит.

- Не говори ерунды, - шикнула мать, - Поздороваюсь и отойду. Но учти. Буду неподалеку, чтобы ты ничего не вытворила.

Николай оказался весьма слащавым... мальчиком. Мужчиной его назвать сложно. Щупленький, манерный, с идеальной, но реденькой бородкой, напомаженной челочкой и дурацким шарфом вокруг тонкой шеи.

Да уж, чем дальше в лес, тем мельче женихи. Хотя Макс был неплох... Так, отставить, чего это я! Вспомнила на свою голову. Еле отделалась тогда!.. С Николаем этим придется действовать помягче - сын инвестора как-никак. Я не имею права подставлять отца.

Мило улыбнулась и протянула художнику-выскочке руку для приветствия. Захотелось сразу же одернуть ее и вымыть с мылом. Дело не только в потной ладони и слюнявых губах (хотя кого я обманываю, это было фиаско), но в том, как он смотрел при этом на меня и как мял кисть... брр. Не знаю, реальна ли любовь с первого взгляда, но отвращение с первого касания я прочувствовала в полной мере.

Мама, как и обещала, быстренько удалилась, а мне пришлось вести светскую беседу с Николаем. Он говорил много и нудно, хвалил себя, водил меня от одного "пятна Роршаха" к другому, гордо называя их своими картинами...

- Карина, я хочу вас... нарисовать! - заявил вдруг он и по-хозяйски положил руку мне на талию.