Арабы подвисли, но их взгляды смягчились.

– А ты сам-то откуда?

– Я приехал из Советского Союза на заработки во время каникул, – 100 % правда.

Нахмурились. Тот, что моложе, встал слева.

«Бежать теперь некуда. Черт, надо было раньше делать ноги, но тогда бы точно спалился».

– А деньги тебе зачем? – Именно так обычно начинала разговор ленинградская шпана.

– Сводить девушку в кино и купить маме цветной телевизор, – 100 % правда, мы жили бедно, и дома был черно-белый квадрат.

– А мама в России живет?

«Уфф, клюнули! Ща должны спросить, кто она по национальности, уже проще будет».

– Да, у меня родители врачи, а врачам в СССР мало платят, хочу маму на старости лет порадовать. – Кроме старости (маме 33), всё остальное – чистая правда, плюс я в одной фразе упомянул маму и отца. Таким образом, складывается впечатление, что отец у меня тоже бедный врач в СССР, обычный «пиарный» прием.

– А мама русская? – развязка близка.

– Конечно! – с искренним возмущением сказал я.

Ждать, пока они спросят про отца, я не стал.

– Она, конечно, переживает, что я здесь, но знает, что я работаю на честных и порядочных евреев (100 % правда) и уверена, что мне заплатят. А вы как думаете? Заплатят?

Араб проникся:

– Как повезет, но я бы взял вперед. Я сам на стройке пахал месяц, и ни хрена. А на кого ты рабо…

– А вы не могли бы меня с Ясиром Арафатом познакомить? – нанес я упреждающий удар по выдвинувшимся к Курской дуге немецким войскам.

Мозг арабов застыл, они напомнили мне роботов с планеты Шелезяка. Даже моргать перестали. «Надо добивать».

– Это же герой палестинского сопротивления, я про него в школе рассказывал на уроках (100 % правда). Если не возьму автограф, учитель расстроится, – 100 % правда. Учитель военного дела так и сказал.

Я смахнул слезу. Роботы начали приходить в себя.

– Да, это наш герой, и мы рады, что есть в мире люди, которые понимают нашу борьбу. Расскажи всем в своей школе, что мы будем бороться и дальше! Пойдем. – Один из арабов крепко взял меня за плечо, и мы пошли.

«Если мы идем к Ясиру Арафату, мне пиздец. Переиграл…»

Через пару кварталов, когда холод в моем животе превратился в вакуум, они вывели меня на относительно многолюдную улицу, ткнули пальцем в сторону израильских полицейских и сказали на прощание:

– Не заходи сюда больше, наш советский друг.

Только тут я обратил внимание, что они худы, бедно одеты, а во взгляде какая-то простая усталая теплота. Обычные люди, как мой отец и его друзья в то время. Не врачи, не так образованны. Не там родились, не вовремя. Надеюсь, им не пришлось никого убивать и их самих не убили.

P. S. Девушка мне не дала. Телевизор я маме купил.

Миша Карасев по кличке Карась жил небогато и увлекался спиртосодержащими напитками. Другими словами, он медленно спивался и быстро вываливался из очень средненького класса в бедность. Занимался этими двумя делами Карась в засранной, но своей квартире. Разного рода черные риелторы пытались его выселить, но им не повезло. Карась уже почти подписал какие-то документы, по которым при хорошем раскладе он очутился бы в Тверской области, а при плохом – в морге, но встретил на улице старого приятеля, разболтался, поведал о своих новых заботливых друзьях, благодаря которым наконец исполнится его мечта о переезде на природу. Друг работал в милиции, и на природу переехали риелторы, причем сразу на несколько лет. Отжав у гораздо более, как им казалось, защищенных граждан куда более ценные активы, они не могли поверить, что сели всем коллективом из-за какого-то алкаша и его собачьей конуры. Но в этом суть России – ты воруешь регионами, убиваешь десятками, а потом наступаешь в троллейбусе бабушке на ногу, не извиняешься и получаешь пожизненное. Не только потому, что у бабушки внук волшебник, а просто невезучий ты и пришел твой срок. Это единственная форма справедливости, эффективно работающая в нашей стране. Все другие системы дают сбой после года эксплуатации.

Собственное жилище Карася притягивало соучастников попойки, как распродажи – модниц. Весь цвет районного дна знал о хорошей квартире Миши, где не водилось нечистой силы, равно как и чистой посуды, но зато всегда был свободный, пусть и грязный пол. А что еще нужно духовному человеку для праздника и отдыха. В описываемый день Карасю нанес визит Валера Шапкин, человек множественных нереализованных талантов. Работал Шапкин сторожем на продуктовом складе, хотя стеречь этот склад если и надо было от кого, так от сторожа. Так или иначе, за закуску на банкетах Карася отвечал именно Шапкин. И в этот раз он прибыл с консервированной свининой из стратегических запасов Родины. Водки у Карася немного осталось, и друзья решили отметить… двенадцатый день весны.

– Первая весенняя дюжина, Карась, нельзя не отметить такой важный день для измученных зимой тружеников.

Валера был неплохо образован и фантастически начитан, так как ничего, кроме этого, он последнее время в жизни не делал, поэтому речь его была наполнена лингвистическим мусором, иногда, правда, достаточно оригинальным и образным.

– Согласен! Только всё не допивай, оставь на второй тост. – В голосе Карася звучали нотки раскаяния.

Шапкин забасил:

– А что, у тебя более нет чем запивать мою некошерную закуску?

– Водка кончилась, сам грущу.

– Как же мы довели себя до такого бедственного положения? Надо это срочно исправить!

– Денег тоже нет.

– Это прискорбно. Предлагаю… помолиться кому-нибудь.

– Кому? – Столь прогрессивная мысль Карасю в голову не приходила.

– Хороший вопрос. Надо какому-то неординарному святому, не загруженному массовыми запросами пользователей.

Карась хихикнул.

– Святой – это все-таки не ЖЭК.

Шапкин ответил с упреком и значительностью:

– Если всё сделано по образу и подобию, то, уверен, очереди есть и на небесах. Давай попросим о содействии… ну, к примеру, святого Валерия. Это мой покровитель.

– Кого?! Ты про такого где прочел?

– Я сейчас предположил, что он есть, а согласись, Карась, рассчитывать, что я дожил до своих лет без сильной протекции сверху, несколько наивно. Итак, святой Валерий, я и друг мой Карась просим тебя помочь двумястами граммами спирта, можно в форме водки.

– Валера, а святой Валерий нам деньги вышлет или водка из крана потечет?

– Сейчас увидим. Давай подождем. Не может нас бросить мой святой в такой день.

Прошло минут двадцать. Святой Валерий, очевидно, не собирался помогать. Обычный Валерий пошел в туалет.