седельных сумок им никогда не удавалось обнаружить ничего ценного. Наконец однажды один его друг спросил Ходжу, как тому удалось разбогатеть. Он отвечал: «Я незаконно провожу ослов».

Иногда наш опыт чистого знания затемняется, поскольку мы не отделяем простого сознавания происходящего от бессознательной привязанности или отвращения. Такое может случиться, когда присутствуют различные сильные препятствия или более тонкие привязанности к приятным медитативным состояниям. Согласно наставлению, содержащемуся в этом фрагменте, следует проявлять внимательность в той мере, в какой требуется для обретения чистого знания о возникающих явлениях, и для того, чтобы внимательность сохраняла устойчивое постоянство.

Импульс внимательности

Постоянство внимательности, о котором говорится в этой сутте, устанавливается двумя способами. Во-первых, оно развивается благодаря импульсу предшествующих моментов внимательности. То, в чём мы постоянно упражняемся, становится для нас всё более и более естественным; так и внимательность начинает возникать спонтанно. Благодаря постоянному усилию, направленному на удержание внимания в настоящем, в определённый момент состояние внимательности начинает возникать само собой и становится более продолжительным.

Довольно скоро возникает интуитивное видение природы процесса ума-тела, которое, с одной стороны, возникает благодаря постоянству внимательности, с другой – усиливает это постоянство: это непосредственное опытное понимание того, что знание и предмет знания всегда возникают одновременно. Одновременно со вдохом возникает знание о вдохе, одновременно с выдохом – знание о выдохе. Возникает видимый объект, и в этот же самый миг – знание о нём. Это верно по отношению к любому аспекту нашего опыта.

Такое видение – первые врата на пути к пониманию отсутствия самости, и на этом этапе видения-как-есть его называют очищением воззрения. Мы начинаем понимать, что то, что мы называем собой, – лишь непрерывное, происходящее каждый миг, взаимное движение знания и его предмета, их возникновения и уничтожения. Также мы понимаем, что в любой миг знание возникает в силу безличных причин, а не потому, что существует неизменный «знающий». Поэтому можно сказать, что знание (сознание чего-либо) возникает естественным образом при наличии определённых причин и условий. Если углубиться в созерцание своего опыта, можно заметить, что способность к знанию не меняется вместе с предметом знания и не испытывает его воздействия, и это осознание оказывает на нас освобождающее влияние – как в сфере медитативной практики, так и в повседневной жизни. Когда во время медитации болезненные ощущения сменяются приятными, мы замечаем, что базовое качество знания не меняется – оно остаётся чистым сознаванием возникающих явлений. Описание последних дней Генри Дэвида Торо – пример того, как сильно способно преобразить человека понимание этого факта. Торо скончался от туберкулёза довольно рано, всего в сорок четыре года. В биографии, написанной его друзьями, излагается образ его мыслей.

Генри не был затронут своей болезнью, не находился под влиянием [своей болезни]… Постоянно я слышал, как он говорит людям, навещающим его, что наслаждается жизнью, как и прежде. Он замечал, говоря со мной, что глубочайшая болезнь приносит такое же умиротворение, как и совершенное здоровье, ведь ум всегда приспосабливается к телесному состоянию. Мысль о смерти, говорил он, не могла обеспокоить его…

Во время его продолжительной болезни я не слышал от него ни слова сожаления и неприятия, он ни разу не выражал желания остаться с нами; его совершенная удовлетворённость была поистине удивительна…

Некоторые из его более консервативно настроенных друзей и родственников стремились подготовить его к смерти, но им не удавалось ничего добиться… [К]огда тётя Луиза спросила его, примирился ли он с Богом, он ответил: «Не помню, что мы с ним когда-то ссорились, тётушка» [1].

Сформировать импульс внимательности очень просто. Можно начать с одного из первичных предметов внимания, к примеру, с дыхания или с положения своего тела, когда вы сидите. Обращение к некоторому предмету с целью сосредоточения и успокоения ума – общая черта многих духовных традиций. Св. Франциск Сальский писал: «Если сердце блуждает или отвлекается, весьма спокойно возвращай его обратно… И даже если за целый час ты не делал ничего, а только возвращал своё сердце обратно – пусть каждый раз, когда ты делал это, оно ускользало, – ты потратил этот час с большой пользой» [2].

Когда ум обретает некоторую устойчивость, можно начать сосредоточиваться на любых других предметах, которые обращают на себя внимание. Это могут быть телесные ощущения, звуки, различные мысли и образы, возникающие в уме. По мере усиления внимательности иногда можно полностью отказываться от первичного предмета внимания и практиковать безоценочное сознавание, то есть просто сознавать любые непрерывно возникающие явления. На этом этапе, когда сознание становится панорамным, мы смещаем акцент с содержания конкретных переживаний на их более общие характеристики – а именно: на непостоянный, ненадёжный и безличный характер всех явлений. Так, внимательность обретает постоянство благодаря собственному присутствию.

Восприятие

Укрепить постоянство внимательности можно также и другим способом, обратившись к ментальному фактору восприятия. В Абхидхамме говорится, что хорошо развитое восприятие – одна из непосредственных причин возникновения внимательности. Восприятие – это ментальное качество распознавания. Оно выделяет отличительные черты конкретного предмета и затем использует понятия – о красном или синем, о мужчине или женщине, – чтобы запечатлеть их в памяти и в дальнейшем обращаться к ним. К примеру, мы слышим звук. Сознание просто знает о звуке; восприятие распознаёт его, именует его «птица», а затем запоминает это понятие, чтобы применить его в следующий раз, когда мы услышим подобный звук. Это не означает, что при восприятии такого звука в нашем уме всегда будет возникать слово птица, и всё-таки на дословесном уровне мы будем понимать, что этот звук – голос птицы.

В связи с этим возникает интересный вопрос относительно роли понятий в медитативной практике и понимании учения. С одной стороны, мы стремимся развить внимательность в той мере, какая требуется для обретения чистого знания, которое всё-таки предполагает свободу ума от понятийных наслоений. С другой же стороны, фактор восприятия вместе с сопровождающими его понятиями является непосредственной причиной возникновения внимательности.

Чтобы примирить эти явно противоречащие друг другу точки зрения, требуется более глубокое понимание природы восприятия. Восприятие – общий фактор, это означает, что он присутствует в любой момент сознания. Когда восприятие происходит в отсутствие развитой внимательности – именно так необученный ум ориентируется в мире, – мы узнаём и запоминаем лишь поверхностную видимость вещей. В момент распознавания явления мы даём ему имя или соотносим с ним понятие, и тогда наше переживание этого явления сужается, затемняется или приобретает оттенок этого понятия.

Иллюстрацией ограничивающих возможностей восприятия является случай, много лет тому назад