– Да, математика и небо – два больших увлечения в жизни. Правда, сейчас мне не удается часто летать.

Глаза Фрэнни расширились от удивления, и он сказал:

– Ваша очередь! Теперь расскажите мне о Франческе.

– Ну… хорошо… – Она закусила губу и улыбнулась, почувствовав его напряженное ожидание. – Она археолог. – Фрэнни замолчала, следя за его реакцией. Вроде одобрительная. – Она изучала археологию и антропологию в Лондонском университете. По гороскопу Весы.

Она задумалась на мгновение, водя языком по зубам.

– Ее счастливое число – четыре, любимый цвет – синий. Довольно суеверна. У нее есть два брата и одна сестра.

Официантка принесла напитки, и Оливер чуть откинулся на спинку стула. Фрэнни заметила, какие широкие у него плечи. Ей вдруг вспомнилось какое-то высказывание насчет того, что мальчик – отец мужчины. В Оливере она видела обоих. Было что-то мальчишеское в его внешности, волосах, в едва уловимой печали в глазах, и в то же время в нем была мужественность: в фигуре, морщинках вокруг глаз, в доверительной манере держаться, в той уверенности, с которой он восседал здесь, как лев в своем царстве.

– Чем они занимаются, ваши братья и сестра? – спросил он.

– Младшая сестра, Мария Анджела, учится в колледже. Старший брат, Витторио, врач в больнице в Дарэме. А младший брат, Паоло, – водитель грузовика.

– Довольно разнообразно – я о вашей семье. – Он поднял бокал. – Ваше здоровье.

– Ваше здоровье, – ответила Фрэнни.

Они чокнулись с мелодичным звоном. Их глаза встретились, и Фрэнни почувствовала нарастающее волнение. Она взяла меню.

– Закажем что-нибудь?

Минуту они молча изучали меню. Фрэнни выбрала дыню и палтуса, а Оливер – палтуса и паштет.

Она гадала, от чего умерла его жена, но боялась спросить.

– В каком банке вы работаете? – поинтересовалась Фрэнни.

– Это маленький коммерческий банк, называется «Халкин–Нортроп». – Он пожал плечами. – Сомневаюсь, что вы слышали о нем.

– Халкин? Это как-то связано с вашей семьей?

– Теперь уже только по названию, не больше. У нас осталось не так много акций. Теперешние хозяева лишь из любезности дают мне работу.

– Невероятно! И кем же вы там работаете? В правлении?

– О господи, нет. Я всего лишь консультант. Я копаюсь в своих расчетах, и если у меня что-то получается, они гладят меня по головке и дают кусочек печенья.

– Вы ведете их бухгалтерию?

– Нет, я занимаюсь анализом статистических данных. Изучаю графики, диаграммы, рассчитываю риски. Мы также немного занимаемся перестрахованием – мне приходится предсказывать такие вещи, как, например, сколько народу погибнет в дорожно-транспортных происшествиях в следующем десятилетии, сколько в авиакатастрофах и сколько будет искусано собаками. – Он криво улыбнулся. – Или же сколько офицеров кавалерии умрут от удара копытом своей лошади.

– И много?

– Это очень относительная величина.

– У меня всегда было плохо с математикой.

– У вас не было к ней интереса?

– Я никогда толком не занималась ею, может, поэтому я полный профан.

Он неодобрительно взглянул на нее:

– Это стыдно.

– Почему?

Он прихлопнул ладонью по столу, приходя в возбуждение, и наклонился вперед.

– Потому что очень многие неглупые люди игнорируют ее. Так мало учителей интересно преподают этот предмет в школах. Большинство же превращают его в такую же скукоту, как и все остальное, что вы проходили. – Его глаза разгорелись, как огонь, раздуваемый в кузнечном горне. – Археология – красота – симметрия. Подумайте о пропорциях зданий, ваз, мебели. В математике сокрыта универсальная схема. Устройство вещей, – он приподнял, затем поставил свою тарелку, – строение мира.

– Мира? – спросила она.

Он взял в руки бокал и взболтнул его содержимое. Глаза Оливера светились, и Фрэнни передалось его волнение.

– Математика – это самая интересная вещь на свете. Она дает ключ к Вселенной.

Она недоверчиво взглянула на него:

– В каком смысле?

– Вы сказали, что вы Весы. А вы читаете свои гороскопы?

– Иногда.

– Вы верите предсказателям судьбы?

– Ну, не знаю. Думаю, отчасти верю.

– Так вот, я предсказатель.

Ее глаза широко раскрылись.

– И у вас есть хрустальный шар?

– Нет, всего лишь калькулятор. – Он улыбнулся. – Упрощенно говоря, математика может предсказать многие экстраординарные события.

– Какие, например? – Она наклонилась к нему.

– Я могу сказать, сколько человек умрет в следующем году в любой стране мира, от любого несчастного случая, который вы только можете себе представить. Или от любой болезни. Причем я буду более точен, чем все ясновидящие.

Фрэнни допила вино и обхватила бокал обеими руками.

– Правда, вы не можете определить, кто станет жертвой, ведь так?

Он улыбнулся:

– Да, это так. Пока.

– Пока? Вы думаете, что когда-нибудь это будет возможно?

– Во всем есть закономерности. Если мы поймем их, мы сможем найти порядок и в хаосе. – Он поднял бокал. – Что-то я увлекся.

– Нет-нет, мне интересно.

Он отпил и с преувеличенной осторожностью поставил бокал.

– Расскажите мне о своих родителях. Чем они занимаются?

Время пролетело незаметно. Они болтали, столик стал их собственным, отдельным от всего островком, на котором они были одни, поглощенные друг другом. Ничто не отвлекало их, кроме официантки, приносившей еду и напитки и уносившей тарелки. Несмотря на то, что Фрэнни уже чувствовала себя пьяной, была выпита еще бутылка вина. С удивлением Фрэнни обнаружила между собой и Оливером много общего. Мнения и интересы. Она рассказала ему, как девчонкой впервые заинтересовалась археологией, прочитав в школе книгу о Древнем Риме, и как уговаривала родителей сводить ее в выходные в старинный замок или музей.

Оливер продолжал говорить о любви к математике, о том, что он видит в ней и науку, и искусство: это единственное, что способно раскрыть загадки Вселенной. Она же рассказывала о своей любви к археологии и говорила, что загадки Вселенной можно раскрыть и с ее помощью, познавая секреты прошлого.

Наконец Фрэнни заметила, что за соседними столиками никого не осталось. Она посмотрела на часы и с ужасом увидела, что уже четыре.

Оливер отвез ее обратно в музей на такси, предложив вновь встретиться в пятницу. Она ответила, что ей будет очень приятно.