от вас, Катарина потребуется всего лишь единожды со мной съездить. Зато у вас разом отпадёт часть проблем.

Он уставился с таким видом, словно предлагал нечто весьма соблазнительное. Такое, от чего отказаться не будет сил. Но я лишь насмешливо улыбнулась. Альварес не дотягивал не то что до Теодоро, он даже к Раулю близко не стоял. А я как-никак герцогиня, а значит, не должна идти на сомнительные договоры.

— Хосе Игнасио, решай свои проблемы без участия моей ученицы. — Рауль опять зевнул и направился к шкафчику с чайными принадлежностями, достал пакетики с травками, заварник, чашку, повернулся к нам. — Катарина, составите компанию?

Я кивнула, потому что понимала, что Раулю требуется окончательно проснуться, прежде чем у нас начнётся занятия. И пусть оно, скорее всего, ограничится разговорами, но принцу всё равно нужно взбодриться, прежде чем обсуждать со мной. Поди, проспорил с горгульями всю ночь.

— А меня ты даже не спрашиваешь? — ядовито уточнил Альварес.

— На тебя я всегда рассчитываю.

Принц вытащил вазочку с сухариками и поставил на стол перед другом, явно намекая, чтобы тот наконец заткнулся. Кроме сухариков, ничего съестного не нашлось, если не считать таковым сахар, неравномерные куски которого лежали в сахарнице. Сахар, кстати, оказался на вкус совсем не таким, каким я его помнила по прошлой жизни. Возможно, потому, что этот был нерафинированным, а возможно, у этого тела другое соотношение вкусовых рецепторов, но сахар мне казался необыкновенно вкусным. Я готова была его грызть просто так, останавливало только нежелание лечить зубы. В этом мире я со стоматологами пока не сталкивалась и хотела бы, что бы так было и дальше.

Тем временем Альварес отобрал заварник у Рауля со словами: «Ты ещё не проснулся и ксуорс знает что можешь сюда набросать» и принялся колдовать над пакетами с травками, а принц прошёл к столу и сел рядом со мной.

— Зря вы защиту не ставите на это помещение, — заметила я. — Мало ли что может случиться, пока вы спите.

— Например? — заинтересовался он.

— Например, украдут ценные ингредиенты или нарисуют вам что-нибудь на лбу зубной пастой. — Я представила, как это выглядело бы, чуть не хихикнула, поэтому закончила суровей, чем собиралась: — С собственной безопасностью шутить нельзя.

— Зубной пастой?

— Зубным порошком присыпят, — поправилась я, вспомнив, что пасты в этом мире нет, как и детских лагерей с соответствующими развлечениями.

Непуганые здесь принцы, однако.

— Тогда уж порошком для вызова демонов, — заметил Альварес, которому мои слова явно пришлись по душе. Наверняка сразу начал прикидвать, что можно нарисовать на лбу или щеках друга. Особо там не развернёшься, конечно, для пентаграммы со свечами места не хватит, например. — Нарисовать руну вызова и хихикать в стороне, пока Рауль отбивается.

Он закончил составлять чайный сбор и теперь заливал его водой, кипятя её прямо в воздухе. Наверное, хотел произвести на меня впечатление. Но я и сама так умела. Разве что показывать пока нельзя. Но у меня же выдающийся учитель, так что скоро будет можно.

— У меня активированная защита, абы кого не пропускает. Можете пройти вы, Хосе Игнасио и Марсела. И кто будет меня обсыпать? Вы, Катарина? Или Хосе Игнасио?

Я посмотрела на дверь. На ней действительно были следы защитного заклинания, но идентифицировать его модификацию я не могла. Возможно, там действительно стоял блок на проход всех неназванных. Альварес так вовсе не удивился словам принца.

— Я — нет, — согласился он и поставил перед нами заварник. — Но в других я бы не был так уверен.

Он сел по другую сторону от меня и придвинул к себе вазочку с сухариками.

— В ком? — почти не сдерживая смех, спросил Рауль. — В Катарине или Марселе?

Альварес предпочёл не ответить и сделал вид, что полностью занят сухарём. Тот был отнюдь не каменный, кусался легко и весело хрустел под зубами, поэтому я тоже съела несколько. А вот Рауль ограничился чаем. Правда, выпил пару чашек, после чего встал и предложил мне пройти в комнату для занятий. Я с готовностью отставила недопитый чай ради разговора.

Альварес проводил нас хрустом сухаря и мрачным взглядом, который всверливался мне в спину между лопаток. Но если бы он только знал, о чём пойдёт речь, наверняка не был бы настроен так негативно.

— Как я понимаю, удалось договориться? — спросила я, едва дождавшись пока все щиты засияют. — И вас допустили до библиотеки?

— Не совсем, — ответил Рауль. — Мы всю ночь пытались достигнуть договорённости и что-то начало вырисовываться только к утру. В библиотеку меня допустят не раньше, чем я найду хозяев для пяти фамильяров. И вот это очень тонкое место, Катарина.

— Почему?

— Потому что с большой вероятностью ваше инкогнито раскроется. Главной фамильяры всё равно считают вас. Кроме того, рано или поздно кто-нибудь из известных нам горгулий или вышедших из анабиоза обратится к вам «донья» или даже просто упомянет о вас и это вызовет ненужные вопросы.

Думала я недолго.

— Значит, нужно всех будущих хозяев поставить в известность заранее и взять с них клятву. Выбрать тех, в ком вы уверены, и выдать им в качестве поощрения фамильяров.

Он вздохнул.

— Ох, Катарина, думаете, так просто найти пять надёжных магов? Нужно, чтобы это до поры до времени скрывалось от посторонних и вышло наружу не раньше, чем мы закроем дыру между мирами, а Сиятельность исчезнет.

— Давайте тогда сначала закроем дыру, — предложила я. — Вы же наверняка это можете сделать, Рауль?

— Ваша вера в меня окрыляет, — усмехнулся он. — Проблема в том, что руины императорского замка, в который для этого надо попасть, находится на территории другого государства.

— Это вообще не проблема, — уверенно сказала я. — Не думаю, что какой-нибудь контрабандист не согласится провести двух магов через границу по тайным тропам.

— Почему двух?

Я ткнула пальцем в него и в себя, намекая, что без меня он точно никуда не продвинется.

— Катарина, я не могу вами рисковать.

— В чём риск? — удивилась я. — Один раз я уже незаконно перешла через границу. Можно сказать, опыт у меня есть. Я даже забыть его не успела.

Рауль рассмеялся.

— Знаете, Катарина, никогда бы не подумал, что вы Сиятельная и герцогиня. В вашем окружении действительно разрисовывали спящих?

— Действительно, — легко