На протяжении второй половины XIV в. экспорт шерсти из Англии сократился почти вдвое, что связано с развитием местной суконной промышленности. Этому во многом способствовала экономическая политика Эдуарда III (1327–1377): ввоз сукна из-за границы был запрещен, поощрялось производство английского сукна на родине. В результате быстрыми темпами рос вывоз готовых сукон: в 1350–1360 гг. из Англии экспортировалось 32 тыс. тюков шерсти в год (каждый тюк официально содержал 364 фунта шерсти), экспорт сукна в год составлял в этот период 5 тыс. тюков; к концу правления Генриха VII (1509 г.) ежегодно вывозилось 5 тыс. тюков шерсти и 82 тыс. тюков сукна. Причем доля Лондона в этой отрасли торговли постоянно увеличивалась: если в 1356–1358 гг. она составляла 12%, то в 1392–1395 гг. — 32%[20]; в первые шесть лет правления Генриха VII (1485–1490) через Лондон проходило 70% английского экспорта сукна, а к концу правления Генриха VIII (к 1547 г.) — более 88%.

С XIV же столетия, как полагает У.М. Уилл, лондонские меховщики взяли под свой контроль импорт кожи и мехов[21].

Показательные изменения произошли также в импорте вина, где Лондон традиционно занимал первое место среди английских городов: до 1337 г. г/ъ его гасконские купцы сами привозили в порты Англии; к 1350 г. доля лондонских купцов в этой отрасли торговли составляла половину, а к концу XIV в. торговля вином почти полностью перешла в руки столичных купцов (некоторую конкуренцию могли еще составить итальянцы и немцы).

Большой известностью уже во времена Дж. Чосера пользовался Уинтри-Уорд — район средневекового Лондона, примыкавший к набережной Темзы, где сгружали свой товар виноторговцы: кельнские купцы, которым принадлежало огромное укрепленное здание с причалом, и собственно лондонцы. Среди всех зданий на Темз-стрит в районе Уинтри выделялся дом, наполовину каменный, наполовину деревянный, с подвалами для хранения вина, принадлежавший известнейшим торговцам вином XIV столетия — сначала Джону Джизорсу, а затем Генри Пикарду.

Важно, что развитая внешняя торговля не отрывала Лондон от страны. Этому в значительной степени способствовало то, что в средневековой Англии были исключительно благоприятные условия для развития внутреннего рынка: еще до XIV в. шел активный процесс освобождения городов от пошлин по всей стране (право беспошлинной торговли в королевстве получил и Лондон), экономическая же специализация городов и районов определяла и стимулировала обмен между ними. Притягательность Лондона как важнейшего центра внешней торговли и внутреннего обмена обеспечивалась и тем, что здесь пересекались сухопутные пути, ведущие на запад страны, к Уэльсу; Темза, судоходная на большом протяжении, облегчала и удешевляла доставку сюда продовольствия, промышленных изделий и топлива. От устья реки Флит и вплоть до Тауэра северный берег Темзы был застроен набережными и складами. Здесь же находились два небольших причала — в Куинхите и в устье Уолбрука. Морское строительство процветало и на северном берегу, между Лондонским мостом и Тауэром, но постепенно здесь перешли только к перевозкам товаров.

Притяжение Лондона ощущалось по все стране. Потребности столицы в продовольствии в немалой степени обусловили хозяйственное развитие и процветание не только близлежащих деревень (Кенсингтон или Хаммерсмит) и графств, но и относительно далеко от нее отстоявших: одни служили для нее молочной фермой, огородом и садом; другие выращивали пшеницу и выпасали стада, предназначенные для бойни.

Повсюду, по меньшей мере, с XII в. были известны рынки Лондона, на которых продавались самые разнообразные товары. Главной рыночной площадью средневекового Лондона была Чипсайд, представлявшая собой скорее широкую улицу, вдоль которой стояли дома горожан, по центру были расположены источники питьевой воды — фонтаны. Начиная с XIII в. большинство живших здесь людей занималось розничной торговлей. Первые этажи домов вдоль улицы были заняты маленькими лавками, площадью в среднем от 5 до 6 м2. В 1300 г. их было около 400. Позади лавок располагались торговые ряды, где в первой половине XIII в. продавались перчатки и прочая кожгалантерея, а во второй половине — ткани и одежда.

В местах компактного поселения ремесленников разных профессий возникали специализированные рынки. Наиболее распространенными из них были те, что обеспечивали город продовольствием, фуражом, топливом и прочими предметами первой необходимости. Грасчерч являлся одним из основных рынков розничной торговли домашней птицей, зерном, сыром, солодом. Сыр, лук, чеснок и прочее для ежедневного потребления продавалось на рынке Корнхилл, где можно было приобрести также изделия из дерева и металла: ведра, котелки, металлические сундуки, ящики, клети. На обширном пространстве Смитфилда, рядом с городскими стенами, еще с XII в. по понедельникам и пятницам продавали лошадей, прочий живой скот и птицу (это место имело дурную славу из-за неприятного запаха и вечно пьяных скотоводов), а впоследствии торговля скотом сменилась торговлей мясом. На Темзе располагался рыбный рынок Биллинсгейт (здесь можно было приобрести также зерно и соль), а в самом центре Сити — Лиденхолл, покрытый свинцовой кровлей, где в больших количествах продавали свежее мясо птицы, яйца и кожи.[22] Большую часть товаров и в XVI в. везли на два рынка — Уэстчип и Истчип. На огромном Уэстчипе, который растянулся от собора св. Павла до реки Уолбрук и захватил окрестные улицы, изначально продавалась лишь сельскохозяйственная продукция, привезенная из ближних и дальних деревень, затем появились заморские товары. Названия нынешних улиц вокруг Уэстчипа до сих пор напоминают о том разнообразии продуктов, которыми здесь торговали: например, Старая Рыбная улица, Хлебная улица, Мельничная улица, Медовый переулок, Птичья улица. Между Уэстчип и рекой можно найти рынок шелковых и бархатных тканей, Винные погреба, Чесночный рынок. Прилегавшие к Уэстчипу и собору св. Павла улицы составляли ядро средневекового Лондона. Разумеется, с течением времени Уэстчип перестал быть только продуктовым рынком: здесь появились ткани, металлические и кожаные изделия, пряности, ювелирные украшения и другие преметы роскоши. Расположенный ближе к берегу Истчип специализировался на тяжеловесных грузах, доставляемых морем.