«Отец жив! Возможно ли это?»

Хорошие правительницы сперва обдумывают новую информацию и только после этого предпринимают действия, особенно если они не имеют ни малейшего представления о том, какую пользу можно извлечь из ситуации. Неразумно делать поспешные выводы, это может привести к катастрофе – это Ариэль усвоила на собственном горьком опыте. Отсутствие голоса в данном случае было преимуществом: она могла взять себя в руки, пока решала, что нужно сказать.

– Ты действительно видела моего отца, и он жив?

– Я видела... – Джона пыталась подобрать подходящее слово, – нечто, заключённое в бутылку, к чему принцесса обращалась так, словно это был Тритон, царь морской. И прадедушка сказал, что... между этим нечто... и той сущностью, которой когда-то был царь, прослеживалось отнюдь не случайное сходство.

Ариэль слишком хорошо помнила, как выглядело это «нечто». Описание действительно напоминало её отца.

– Прадедушка подумал, что вы захотите отправиться в ещё одно путешествие, – добавила чайка почти робко. – И он просил меня передать, что он в деле; он поможет вам спасти отца.

– Как мы его спасём? – Руки русалочки слегка дрожали, когда она задала этот вопрос на языке жестов. – Это невозможно... стража...

– Хотя я и не видела своими глазами, как обстояли дела прежде, прадедушка велел сообщить вам, что число караульных на берегу значительно уменьшилось с тех пор, как вы двое пытались добраться до Эрика в последний раз. Он не очень силён в арифметике, – мимоходом упомянула Джона, – но когда я летала с ним туда, чтобы выяснить, жив ли ваш отец, то видела, что солдат было не больше десятка. Никто из них не стоял в воде, и практически все они несли дозор спустя рукава.

Не больше десятка? В последний раз, когда она предприняла попытку, их было чуть ли не полсотни. И они твёрдым шагом расхаживали по песчаному берегу у самой кромки воды туда-сюда, пристально глядя на море. Но с тех пор прошли годы... Возможно, когда Ариэль оставила попытки, Урсула заключила, что русалка навсегда отказалась от своей затеи. Возможно, морская ведьма устремила своё внимание в другую сторону и позволила себе потерять бдительность в этом вопросе.

Ариэль тяжело вздохнула.

– Я обдумаю полученную информацию, – перевёл её слова Флаундер, – через три дня я либо вернусь сюда лично, либо отправлю вместо себя гонца.

– Всё ясно, – ответила чайка, поклонившись.

– Всё ясно, моя царица, – вежливо поправил её Флаундер.

– Это так? – полюбопытствовала чайка. – Вы и моя царица? Как это соотносится с Законом миров, который приняли Мир Суши и Подводный Мир?

Ариэль поймала себя на том, что готова закатить глаза и смотрит на птицу с широкой насмешливой улыбкой, которой раньше то и дело одаривала Флаундера.

И всё же эта маленькая чайка смотрела на неё, на неё, когда она жестикулировала. Не на её руки, не на Флаундера, который произносил слова Ариэль вслух. Да, Джона задавала неуместные вопросы в лоб, но за ними не скрывался злой умысел, ведь у птицы было доброе сердце и дружелюбный нрав.

Русалка лишь тряхнула головой и погрузилась обратно под воду, бросив знак через плечо.

– Царица говорит, ты можешь называть её просто Ариэль, – перевёл Флаундер. И еле слышно добавил: – Ты и понятия не имеешь, какая это честь.

На обратном пути молчание Ариэль ощущалось сильнее, чем обычно; в тишине океана оно практически проносилось эхом, наполняя собой воду, окружавшую путников.

– Что ты собираешься делать? – спросил Флаундер, стараясь, чтобы его голос звучал не так обеспокоенно, как в былые времена. – Мы должны спасти Тритона. Не так ли? Но возможно ли это?

Ариэль внезапно остановилась в воде, задумавшись. Её хвост поднимался и опускался вверх-вниз, поддерживая свою владелицу в слабом течении, трепавшем плавники русалки и пряди её волос.

– Мы ведь даже не знаем, действительно ли это правда.

Флаундер удивлённо уставился на неё:

– Но она сказала... Не знаю, Ариэль. Мне она показалась довольно честной (хотя и странной) птицей. К тому же её прислал Скаттл!

– Прошли годы. С чего бы Урсуле оставлять его в живых, держа при себе?

– Понятия не имею. Возможно, чтобы мучить его своими бесконечными тирадами? Она любит подобные штучки. Но, если он до сих пор жив, разве это не чудесная новость? И мы непременно должны что-нибудь сделать! – слова Флаундера звучали почти как мольба, он в отчаянии метался в воде взад-вперёд.

– Даже не знаю... Я хочу поверить в то, что это правда. Но эта новость так внезапно свалилась мне на голову. Мне нужно... немного времени, чтобы всё обдумать, – после чего девушка добавила: – Наедине.

Флаундер мог даже не спрашивать, где именно она собиралась побыть одна.

– Себастьяну это вряд ли понравится, – вздохнул он. Затем чуть не прыснул со смеху, когда Ариэль жестами показала кое-что такое, что царской особе говорить не пристало. – Я скажу ему, что ты отправилась, например, за советом кого-нибудь из старейшин или что- то в этом роде, – заверил он её, помахав на прощание плавником. – Будь осторожна.

Ему не было нужды давать Ариэль подобный совет, уплывая: она могла защитить себя с помощью трезубца, способного уничтожить целую армию или вызвать шторм, который разрушит половину царства морского. Но было трудно проститься со старыми привычками. И ещё труднее – оберегать могучую царицу, единственными слабостями которой были те, что нельзя увидеть глазами.

Ариэль медленно плыла по течению, держа путь через всё царство к окраине Атлантики.

Ей повстречалось несколько рыб. Они останавливались, чтобы поклониться своей царице, и девушка приветствовала их кивком головы. Поблизости не было представителей русалочьего племени, которые могли бы начать ей докучать. Большинство из них не любили бывать в илистых уголках океана, ландшафт которых отличался безжизненными камнями, а не зарослями кораллов.

Наконец Ариэль добралась до укромного грота, в котором прежде хранилась её коллекция человеческих вещей. Миллионы лет назад из него, вероятно, извергалась кипящая вода и лава, обеспечивавшая пищей трубчатых червей, что привело к формированию множества «полок», обладавших безупречной формой. На них-то Ариэль и размещала свои находки. Затем её отец взорвал пещеру, разложив её обратно на минеральные компоненты, которые крошечные, существа используют вновь, завершая круг.

Впечатляюще толстый слой мелкого песка, подводного эквивалента пыли, покрывал всё вокруг. Паре-тройке водорослей удалось закинуть свои «якоря» на гальку то тут, то там, а из наиболее защищённых уголков тянули свои «щупальца» актинии.

Ариэль оглядела следы разрушения – свидетельство гнева, который её разъярённый отец когда-то обрушил на это место. О, как она тогда его за это возненавидела! А вскоре он... отдал свою жизнь в обмен на её...