старик пропустил меня, Хандрилу и Фунтика вперед, а сам о чем-то шепчется с Угадаем.

Собственно, шептал только хозяин, а Угадай кивал головой и вилял хвостом.

— Темновато у вас, дедушка! — сказал я. — Нельзя ли сделать посветлее?

— Посветлее, посветлее! — раздраженно сказал старик. — Электричество — оно тоже денег стоит! Вот! Будет вам посветлее!

С этими словами он повернул выключатель у входа в зал. По углам комнаты зажглись маленькие красные лампочки. При их свете в зале стало не столько светлее, сколько страшнее…

Чучело совы на ветке, оскаленные кабаньи и волчьи морды, развешанные по стенам, выступили теперь из темноты.

Бррр! Хоть выключай свет снова! Но раз я сам просил, теперь неудобно было отказываться.

Мы подошли к столу и уселись на высоких стульях, свесив ноги и хвосты. Сильнее всех промерзший Хандрила пошел к очагу раздувать огонь. Вскоре огонь запылал ярче. Мы подвинули стулья ближе к огню. От тепла почему-то еще больше захотелось есть.

— Что у вас найдется поужинать, хозяин? — спросил я. — Мы с утра ничего не ели!

— А что вам надо? — угрюмо ответил старик. — Платить у вас будет чем?

— Ваших денег у нас нет. Но есть свои. Вот, пожалуйста! — и я открыл кошелечек, который нам подарил на дорогу дедушка.

Глаза хозяина загорелись.

Старик подошел поближе, взял у меня из кошелька одну медную и одну никелевую монетки и попробовал их на зуб.

— Деньги правильные! Накормить можно. Что закажете?

— Я хотел бы жареного цыпленка. Если можно, с рисом! — сказал я.

— И мне цыпленка! Без риса! — добавил Угадай.

— Мне две сардельки и свежую мышь, — сказал Хандрила.

— Мне морковку и кусочек яблока! — пискнул Фунтик.

— А пить что будете? — поинтересовался хозяин.

Все мы сошлись на крепком горячем чае. Хандрила попросил блюдечко молока.

Хозяин был недоволен, что мы не заказали крепких напитков. Он долго ворчал, что постояльцы его разоряют.

— Пандорочка! Чертова кочерыжка! Иди сюда! — крикнул хозяин. — Прими заказ от этих господ!

— Иду, иду, Финик! Иду, Финичек мой проклятый! — раздался откуда-то каркающий старушечий голос.

В дверях зала показалась старуха, по виду еще противнее, чем хозяин. У нее, правда, были оба глаза. Но и зубов во рту сохранилось всего два. Один сверху, другой снизу.

— Так што же будут кушать молодые гошпода? — заискивающим тоном спросила жена хозяина.

— Два раза жареный цыпленок, один раз — с рисом. Две сардельки, одна мышь, одна морковка и пол-яблока. Три чашки чая и блюдечко молока! — ответил за нас Финик.

Хозяйка прошамкала что-то про себя и неожиданно визгливым голосом крикнула:

— Пикса! Пикса! Где ты, мое сокровище! Иди сюда, славный мой мальчик.

Злобный голос хозяйки никак не вязался с ее ласковыми словами. Позже мы узнали, что в Верзилии, в отличие от других стран ласковые слова считались ругательствами.

На зов хозяйки прибежал худенький мальчик, немного повыше меня ростом.

— Что прикажете, окаянная хозяйка? — спросил Пикса. «Окаянная» по-верзильянски означало «уважаемая».

— Поймай двух цыплят, мой миленький, мой хороший! — сказала старуха. — Да побыстрей пошевеливайся! А то я тебя приласкаю! — и хозяйка показала Пиксе здоровенный жилистый кулак. Пикса побледнел и съежился.

— Хорошо! — сказал он и исчез в дверях.

— Ну посидите пока! — сказал нам Финик и многозначительно подмигнул Угадаю единственным глазом. — Я сейчас вернусь.

С этими словами Финик покинул зал, оставив дверь открытой.

— Скажи, Угадай, о чем это хозяин с тобой шептался? — вполголоса спросил я.

— Он сказал: «Ты просто паршивец (по-верзильянски «молодец»), что привел их ко мне. Пойдете спать наверх — оставишь в комнате дверь открытой. Мы с Пандорой придем ночью, их напугаем, все отнимем и выгоним. А свинку зажарим. Часть добычи и свинкины кости — тебе!»

— А ты зачем кивал головой? Нечего сказать — друг! — заметил я.

— Пора бы тебе меня получше знать! — обиделся Угадай. — Пусть старик думает, что я с ним заодно. По крайней мере, мы теперь видим, чего можно ожидать от этого Финика и его Пандуры!

— Пандоры! — поправил Фунтик.

— Это все равно! — сказал Угадай.

Во время нашего разговора в зал вбежал Пикса, держа за ноги двух ощипанных цыплят. На глазах у Пиксы были слезы. Он замешкался и ожидал наказания.

Цыплята были какие-то странные, с четырьмя ногами.

Потом мы видели в этой стране поросят даже с шестью ногами. Домашних животных здесь не кормили, но усиленно за ними охотились. Вот у них и отросли лишние ноги, чтобы лучше удирать от погони.

— Пойди сюда, миленький! Пойди сюда, хороший! Ты так быстро управился! Пойди сюда, я тебя поглажу! — прошипела неведомо откуда взявшаяся старуха.

— Нельзя бить ребенка! — неожиданно для себя громко сказал я. — Если только вы его тронете пальцем — мы сейчас же уйдем и заявим в милицию!

Тут я сообразил, что в Верзилии никакой милиции нет. Обратиться за помощью некуда.

Но старуха попросту не поняла, о чем я говорю.

— Откуда ты знаешь, что я хочу его тронуть пальцем? — спросила Пандора, пряча за спиной свой большой кулак.

Однако после моих слов она взяла у мальчика цыплят, а бить его не стала. Окинув нас злобным взглядом, Пандора ушла на кухню готовить птицу.

Музыкальная машина

— Может, хотите поразвлечься? — сказал вошедший Финик. — Вот стоит музыкальная машина. Опустите в нее пять кукишей — и автомат исполнит вам веселую музыку.

— А что такое «кукиши»? — спросил Угадай.

— Это мелкие деньги. В одном верзилике — сто кукишей!

— Но у нас нет таких денег! — сказал я.

— Ну ладно! Я за вас брошу! — великодушно согласился хозяин. — А когда будем рассчитываться, я их прибавлю к счету. — С этими словами он бросил монетку в отверстие сверкающей никелем музыкальной машины. Машина щелкнула, зашипела, и унылый мужской голос запел:

Пускай могила меня накажет

За то, что я ее любил…

— Нет, это совсем не веселая музыка! Пустите что-нибудь другое! — попросил я.

Старик остановил машину и бросил в нее новую монетку. Автомат снова зашипел, и женский голос затянул песню: