Мне трудно позволить коснуться меня, даже отцу. Мачехе. Психологу. Никто не касался меня вот как четыре года, кроме тех случаев, когда я была не в сознаний, когда спала, когда не знала…

В больницах из-за такого состояния перед всеми манипуляциями меня усыпляют. Да, жестоко… но иного пути нет.

Мой психолог говорит, что меня не пугают касания, меня пугают факт того, что кто-то проникает в мое пространство. Если меня коснуться, и я этого не увижу, то все будет в порядке.

Я не люблю находиться среди людей. Видеть жалость в их глазах из-за некоторых моих особенностей. Но больше всего расстраивает издевательства. Люди видят, что я не могу говорить, ответить на их издевки и тогда они начинают издеваться все больше и больше. Грубее. Жёстче. Обиднее.

Когда я уговорила отца, чтобы он разрешил мне поступить в университет, то ожидала этого от сверстником. Понимала, что у меня не будет друзей. Но вовсе не ожидала столкнуться с издевками от преподавателей.

Нет, конечно, многие относятся ко мне с сочувствием и даже помогают. Пару преподавателей в моем университете даже знают язык жестов и тогда я могу отвечать стоя перед ними. Это мои любимые моменты. Ведь тогда я чувствую себя такой же, как все. Обычной. Той, что может ответить на паре.

Первое время я ходила одна по университету и шарахалась ото всех. Но потом в моей жизни появилась она. Лара. Моя смелая одногруппница.

В один из дней, когда меня вновь передразнивали одногруппники, за меня заступила Лара. Она вышла передо мной, став лицом к моей обидчицей и ее свитой, и долго смотрела ей в глаза, перед тем как взяв за выворот и вышвырнуть из аудитории.

Да, Лара слегка необычная девушка. Я бы сказала девочка-пацанка. У нее коротко стриженые волосы, мешковатая потрепанная одежда, которой точно уже не один год. Характер у нее будь здоров, если что то не по ее, то никому не жить. Она удивительно простая и добрая по отношению к тем, кого считает близким для себя.

После того как Лара вышвырнула мою обидчицу, она тут же вернулась ко мне и в приказном тоне сказала, что теперь я должна ее угостить мороженым, за такое великолепное спасение моей безобидной задницы (с слов Лары).

На фоне этого всего мы и сдружились. Лара как оказалась, знает язык жестов, так как ее младшая сестра тоже не говорит из-за болезни горла. Это я потом узнала, что у сестры Лары – рак гортани и из-за кого-то экспериментального лечение у нее полностью сел голос. Теперь ей требуется операция и они с матерью собирают на нее деньги.

Лара жила только с матерью и сестрой в однушке. Девушка была из бедной семьи и с самого детства привыкла сражаться за свою жизнь и тех, кто ей дорог. Она каким-то образом мотивировала меня.

Я почти сразу же рассказала Ларе, что не люблю, когда меня касаются. Она спокойно приняла этот факт и ни разу не касалась. Сказала, что у всех свои странности. Например, она майонез может ложками есть. Мы приятно общались, смеялись и много болтали. Пусть я и говорила жестами. Я никогда не видела в ее глазах хоть каплю жалости ко мне. Для нее я была обычной.

Лара многое знала обо мне, но я никогда не рассказывала ей о причине моей такой особенности. Мне было больно вспоминать это, а Лара не настаивала.

Благодаря девушке мое состояние начало улучшаться. Папа, узнав о том, кто мне в этом помог, часто начал сам приглашать Лару к нам в гости. А потом и вовсе предложил ей деньги за дружбу со мной, в тайне от меня. Подруга, конечно, отказалась и позже рассказала об этом мне. Я не обижалась на папу. Понимала, что он всего лишь хочет сделать как лучше. Ведь Лара стала толчком к выздоровлению.

Мой папа считает, что за любое добро надо платить добром. И он все-таки нашел, то чем отблагодарить девушку. Он полностью отплатил операцию сестра Лары и период восстановления в какой-то заграничной клинике.

Лара злилась вначале, сказав, что дружит со мной не из-за денег, а потому что ей этого хочется, но была благодарна моему папе. Они вместе с матерью приходили к нему и со слезами на глазах благодарили, от такого зрелища я сама плакала и была горда своим отцом.

Да, пусть для нас эти деньги и не большие и мы могли себе это позволить, но в этот момент я поняла, как сильно люблю папу.

Сейчас Лара вместе с матерью и сестрой улетели за границу, где будет делать операцию сестре Лары. По вечерам мы иногда созванивались по видеосвязи и Лара рассказывала как у них все проходит. В данный момент проходит подготовка к операции.

Неделю я бродила по университету совершенно одна. Мне было одиноко без моей боевой подруги. Стервятники, почуяв, что у меня нет защиты, вновь начали издеваться, только не так агрессивно как раньше. Терпимо.

А затем начала происходить череда неприятностей. В понедельник, когда у нас закончились пары, и я шла к машине, где сидел мой водитель и телохранитель, как увидела нашего ректора, что шел, уткнувшись в телефон и не видел, как на него едет машина.

Что произошло тогда со мной, я не знаю! Но я выбежала перед движущейся машиной и свалила ректора на землю, накрыв собой. Первое, что я почувствовала, как его руки касаются меня, поднимают, а потом как он кричит. Я не понимала, того, что он говорит. Меня сковал ужас. Меня коснулись, и я вновь вернулась в адские воспоминания.

Я заочно была знакома с нашим ректором. Видела его фотографию в доме своего психолога. Иногда, чтоб поднять мне настроение, Вера Олеговна включала детские видео своего сына, давала кружку вкусного чая и мы вместе сидели и смотрели, пока за мной не приезжал папа.

Мне нравились эти видео с пухленьким малышом на них, который то и дело что-то вытворял. А еще больше мне нравились истории, что рассказывала Вера Олеговна. У нее их было так много, что я могла слушать их часами на пролет.

До Веры Олеговны у меня было много психологов, но с ними я не могла открыться. Они все были как будто роботы. Ни грамма эмоции. Вера Олеговна была их полной противоположностью.

Во вторник, я случайно увидела котенка, который по глупости шел прямо по дороге. Из-за его белоснежного цвета и крохотного тельца, он сливался с дорогой и его трудно было заметить. Поэтому рванув, я кинулась под колеса и спасла его, чуть сама не оказавшись распластанной на земле. К моему счастью, водитель оказался шустрым и успел затормозить. К моему несчастью, им казался опять же ректор, который опять что-то кричал, только в этот раз я его слышала и дабы оправдаться подошла на максимально комфортное для меня расстояние и показала котенка. А потом меня дотронулись, и меня сковал ужас. Только в тот страх, что я испытала вчера был на 6 из 10. А в этот раз он был 8 из 10.

Не знаю, как я определяю эти баллы, но это упражнение помогает быстрее успокоиться и прийти в себя.

В среду, когда я пришла на семинар, новый преподаватель выгнал меня из аудитории и сказал, что таким как я здесь не место. Что если я не могу говорить, то должна сидеть дома и учиться этому, а не мучать преподавателей своими пальцами. Меня это до жути расстроило и со слезами на глазах я бежала на выход из университета, но из-за слез не заметила рабочих несущих огромное стеклом. Врезавшись в стекло, я повалилась на него. Рабочие его уронили и оно разбилось от падения. Увидев кровь на своей руке, я вернулась в воспоминания, когда я лежала в собственной крови. Страх был 10 из 10. От всего этого я потеряла сознание. А когда пришла в себя оказалась, что нахожусь я в медпункте и передо мной стоит мужчина с ваткой в руках. Отложив ватку, врач взял в руки щипцы и хотел взять меня за руку, чтоб вытащить осколок из моей руки.