Наследница для северного волка - Ксения Бунеева

Если бы я смотрела из окна южной башни, то увидела бы далекую полосу моря, которое никогда не замерзает. Даже в самые лютые морозы оно манит своей синевой и темнеет, когда портится погода. Шторма приходят по осени и властвуют на побережье до весны. Когда же та вступает в свои права, мои братья собирались в путь, чтобы провести на побережье все лето, строя и спуская на воду корабли.

В этом году они сделали бы также. Если бы были живы.

Подойдя к окну, я жестко усмехнулась. Южная башня разрушена и теперь мне не взглянуть на море. А из северных окон видны только холмы и далекий лес, под сенью которого еще лежит немного снега.

Послышались торопливые шаги — грубые подошвы громко ударялись о каменные ступени. Я вздохнула. Как же давно мне не дают побыть одной.

— Леди Лирис, вас все ищут! — крикнула Нана и опустилась на ступени. — Ох, боги, дайте сил…

— Что случилось?

Женщина тяжело дышала и с трудом переводила дыхание. Еще не старуха, но прожитые годы уже нависли над ней тяжком грузом. А уж если взять в расчет ее немалый вес, то вообще удивительно, как Нана умудряется бегать.

— Прибыл гонец из Ангшеби, — наконец ответила она. — Требует вашего присутствия и немедленно. Говорит — отдаст письмо только вам лично в руки. И еще ваш брат.

— Что с Вирашем? Ну, отвечай!

Я редко бывала груба со слугами. Но если дело касалось младшего брата, то тут требовала по всей строгости. Вираш был упрям и хитер. Его недуг никак не повлиял на характер и братец любил делать то, что вздумается.

— Он второй час сидит на крыше сарая и отказывается спускаться. Уж как я уговаривала его, миледи, уж как просила. Даже обещала подать на обед вместо каши его любимый пирог. Ни в какую! Уселся на самый верх и смеется над нами.

— А как она там вообще оказался? Я же запретила впускать его на задний двор.

— Ох, простите, миледи, это я не уследила, — жалостливо запричитала нянька. — Велела Дейс отвести мальчика на кухню и накормить, а она-то и проворонила. Вираш сбежал и был таков.

— Дейс стоит задать хорошую трепку, — говорила я, уже спускаясь с лестницы.

— Осторожнее, миледи, не то расшибетесь, — послышалось предостережение няньки, за которым последовали причитания, жалобы на больные ноги и шарканье ног по ступеням.

За Вирашем нужен был глаз да глаз с самого рождения. Моя матушка сильно горевала, что самый младший сын родился слабоумным и оттого умерла еще раньше. Она была еще молода и могла подарить отцу здоровых наследников, но боги решили иначе. После рождения Вираша матушка прожила всего два года и целители говорили будто тоска и постоянные слезы довели ее.

Отец считал братца карой небесной за его преступления. Он часто говорил, что боги послали испытание, которое он обязан вынести достойно. Теперь же эта кара легла на мои плечи.

— Смотри, Лирис, тут сидит птица! — радостно закричал Вираш, увидев меня. Пальцем он указывал на чайку, которая уселась на противоположном конце крыши. — Хочешь я поймаю ее для тебя?

— Сейчас я тебя самого поймаю! — крикнула я и погрозила брату кулаком. — Сейчас же слезай с крыши, Вираш Колтон, не то три дня просидишь в башне.

Лицо брата искривилось и на глазах блеснули слезы.

— Я не хочу в башню, — заканючил он. — Там темно и страшно, и там не с кем играть.

— А кто тебя просил лезть на крышу? — не сдавалась я. — Разве тебе не говорили, что нельзя ходить на задний двор? Слезай немедленно, Вираш, не то я сама выпорю тебя розгами. Быстро сюда!

Хныкая и растирая по лицу слезы, братец принялся медленно сползать по соломенной крыше.

— Помогите ему, — приказала я Гверту, могучему кузнецу, который наблюдал за происходящим. — Не хватало чтоб он еще голову себе расшиб.

Когда незадачливый покоритель крыши оказался рядом, я схватила его за ухо. Вираш завизжал и заойкал.

— Кто позволил тебе лезть туда? — спросила, сдавливая ухо посильнее. — А ну отвечай, кто!

— Ни-и-икто-о-о, — плакал брат. — Я са-а-ам! Там птицы-и-и-и… Лирис, пусти, больно-о-о!

Я отпустила ухо и Вираш, тут же прикрыв его рукой, плюхнулся на задницу. Он обиженно сопел и размазывал по лицу сопли. Стоило взглянуть на него такого, как мой гнев тут же потух. Вираш вел себя как пятилетний малыш, хотя ему шел тринадцатый год. Он унаследовал все фамильные черты Колтонов — светлые волосы, правильные ровные черты лица и яркие голубые глаза. Физически он развивался правильно и был вполне здоровым и сильным мальчиком. Если бы не воля богов, сейчас он был бы лордом и управлял крепостью вместо меня.

— Нана, — позвала я. — Ты здесь?

— Да, миледи, тут я, тут, — отозвалась запыхавшаяся женщина.

— Отведи этого разбойника на кухню и накорми кашей. Сладкого не давай. А потом закрой его в комнате и пусть сидит там до завтра.

— Слушаюсь, миледи. Пойдем, Вираш, пойдем, — он подошла к брату и принялась поднимать его на ноги.

— Ты злая, Лири-и-ис, — плакал Вираш, обнимая няньку, которую вот-вот перегонит по росту. — Ты не даешь мне сладкое е-е-есть.

— Идем, мой маленький, идем. Надо было слушаться сестру, а не лезть на крышу. Ты же упасть мог, повредил бы себе что, — уговаривала его Нана, гладя по голове.

Уходя, Вираш обернулся и показал мне язык. Я знала, что на кухне Нана тайком подсунет ему кусок сладкого пирога с ягодами. Сначала она спросит, готов ли он слушаться меня и расскажет, что послушным мальчикам после обеда всегда достается сладкое. Вираш горячо и клятвенно пообещает, что сделает все, что скажет Лирис и пару дней будет как шелковый. Потом он снова начнет проказничать, а я опять буду его наказывать. Все это повторялось изо дня в день вот уже четыре года и я все больше молила богов о терпении. Как только его хватало моему отцу?

— Непросто вам с ним, миледи, — я обернулась и увидела Хальва-младшего. — С норовом парень, за таким не уследишь.

Он пришел и попросился на службу четыре года назад вместо своего отца Хальва Куницы. Младший владел мечом ничуть не хуже, ходил под парусом с моими братьями и был верен дому Колтон. Отец Хальва умер, сражаясь с армией Логвара Ангшеби, когда тот пришел к нашим стенам. Куница защищал моего отца до самого конца и пошел бы с ним на эшафот, останься жив.

— Вираш быстро растет, — ответила я. — Боюсь, что однажды он перестанет слушаться.

— Может, его стоит учить какой-нибудь работе, миледи? Пусть будет занят, чтобы не оставалось времени на глупости. Могу пристроить его в арсенал или казарму — пусть чистит ребятам доспех. Или разносит караульным обеды. В крепости всегда найдется работа.