Любовь в объятиях тирана - Сергей Реутов

О них слагают легенды. Историки пытаются разгадать тайну их личности, психологи силятся приподнять завесу тайны над тем, как же их дух и харизма смогли покорить сердца миллионов, как им удалось убедить эти самые миллионы в правильности своих идей.

Найти ответ на подобные вопросы необходимо. Ибо мир развивается, и неразумно в очередной раз повторять старые ошибки. Но в этой книге мы просто вспомним, что все те, кого называли тиранами, деспотами, властителями душ и жестокими правителями, несмотря на всю свою исключительность, подлинную или кажущуюся, были обыкновенными людьми. Росли в самых разных, зачастую более чем обычных семьях. Учились, быть может, даже хуже сверстников или не учились вовсе. С невероятным трудом, повзрослев, пытались найти свое место в жизни. Любили и ненавидели. Мучились комплексами и задавались все теми же вечными вопросами, что и мы с вами. Одним словом, ничто человеческое им не было чуждо.

Эти люди, обладавшие невероятной харизмой, удивительным образом могли подчинять себе самых разных женщин. Они становились для тысяч своих почитательниц богами, властителями, идеальными избранниками, опекунами и советчиками. Женщины писали им множество писем, в которых обращались с просьбами, рассказывали о своих сокровенных желаниях. Порой преклонение и любовь женщин к лидерам нации переходили все возможные границы и начинали напоминать массовое помешательство — но помешательство искреннее, хотя и необъяснимое.

И никого из этих властителей душ не обошла самая сладкая и самая горькая болезнь — любовь.

Наверное, в глубине души каждого человека живет надежда на то, что есть где-то его вторая половинка, без которой не будет жизнь ни радостной, ни счастливой. Ведь должен же найтись тот, кто разделит с тобой каждый день жизни, дойдет с тобой под руку до глубокой старости, будет утешать в плохие дни и радоваться дням хорошим…

Понтий Пилат и Иван Грозный, граф Дракула и Чингисхан, Владимир Ульянов и Иосиф Сталин, Бенито Муссолини и Адольф Гитлер, Йозеф Геббельс и Фидель Кастро… Какие женщины были рядом с «великими мира сего»? Что привлекло их в тиранах, которые в течение многих лет вершили судьбы мира и самое имя которых внушало ужас и ненависть миллионам людей? Что чувствовали эти женщины, разделяя свою судьбу с их судьбой?

Какими они были — возлюбленные тиранов: Рогнеда Полоцкая и Гулан-хатун, Матрена Кочубей и Клавдия Прокула, Инесса Арманд и Надежда Алиллуева, Ева Браун и Марита Лоренц, — и многие-многие другие? На что они готовы были пойти ради своих возлюбленных? Что им пришлось вынести ради любви и от чего пришлось отказаться? Жизнь вознесла их на столь желанный пьедестал — и заставила заплатить за свою любовь самую высокую цену, какая только может быть…

Эта книга — о людях и чувствах. О том, на что толкает каждого из нас, сильных ли мира сего или простых смертных, как окрыляет и возвеличивает коварная и прекрасная неизлечимая болезнь любви.

Солнце вставало над окрестностями Киева — над церквями, крестьянскими хатами, Лыбедью и кручами, над высоким теремом, где в уединении проводила свои дни великая княгиня киевская Рогнеда. Яркие лучи проникали даже в ее маленькую светелку, хотя ставни были плотно закрыты. В щели просачивались узкие полоски света, ложились на деревянные половицы и выхватывали из полумрака небольшое ложе, скамьи вдоль стен, неоконченное вышивание и книгу с богатой закладкой из тисненой кожи.

Рогнеда проснулась, но не вставала, лежала в постели, думая о своем. Звать девушек, чтобы они помогли одеться, не хотелось. Она могла бы встать и распахнуть тяжелые ставни, чтобы солнце ударило в полную силу, озарило всю светлицу радостными лучами. Но не вставала, лежала неподвижно, устремив взгляд в одну точку. Сегодня был день солнцестояния, а у нее были свои счеты с этим днем…

* * *

Бескрайнее, ослепляющее голубизной небо над головой, степь, сколько хватает глаз, наряды и забавы девичьи, песни дружинников, пиры многодневные, гости заморские, княжий терем на высоком холме… Никогда не забыть Рогнеде дома милого, вотчины батюшкиной…

— Приготовься, любавушка моя. — В уголках глаз отца легкая улыбка и почему-то печаль. — Будут гости сегодня к нам, нужно, чтобы и ты на пиру была.

— Гости — разве же впервые к нам? Иль подать нам нечего? Или приветить нечем? Отчего ты грустен, батюшка?

— Пора замуж тебя выдавать, доченька. Час пришел — выросла ты. Оттого и грущу. Видно, скоро мы с тобой расстанемся. Выберешь себе жениха и улетишь в далекие края…

Звонкий смех Рогнеды достиг, казалось, верхушек вековых сосен.

— А ты не отдавай меня, батюшка! Вот и будем мы вместе. Или знаешь что? Лучше выдай меня за своего дружинника — и он будет верен всегда, и я останусь рядом!

Густая черная бровь отца изогнулась.

— Дружина моя и так верна мне и в тяготах военных проверена. Но что это ты о дружинниках заговариваешь? Али люб тебе кто из них?

Рогнеда опять от души расхохоталась. И смех ее звучал так весело и беззаботно, что нахмурившийся было отец поневоле улыбнулся.

— Что ты, батюшка! Так, подумалось мне… Ведь выдают же князья дочерей за своих воинов. Взять хоть Преславу, Святославову дочь. И рода их слава множится, и вместе с батюшкой и матушкой она… Ведь если отдашь меня за кого из князей, придется к его двору ехать. Очень мне не хочется, батюшка, расставаться с вами.

— Ну, пока об этом печалиться рано, перво-наперво жениха выбрать надо, — хмыкнул отец, обнимая ее. — А не полюбишься ты князьям али боярам — что делать будем?

Рогнеда озорно улыбнулась.

— Так ли уж не полюблюсь? Или брови мои не столь черны, как им нравится, или кожа не бела? А что это, батюшка, или уже присмотрели мне кого?

— Ох и разбаловали мы тебя, — вздохнул отец. — Смотрю, очень беззаботна ты… Признайся, свободно сердце твое? Нет ли в нем какой зазнобы?

Рогнеда прижалась к широкой груди отца.

— Свободно, милый батюшка, никому не отдано. Да и не хочу я ни к кому привязываться. Сам же ты говорил мне: души князей не им принадлежат.

— Говорил, доченька, говорил… Иногда приходится одружиться не с тем, кто мил, а с кем нужно для державы. Но тебя неволить не буду. Доведется выбирать — выбирай по сердцу.

— А кто приедет, батюшка?

Глаза Рогволода хитро блеснули.

— Молодой княжич Ярополк приедет, из Киева.

Рогнеда изумленно взглянула на отца.

— Да, доченька, вот, хочу породниться с киевскими князьями. Времена нынче смутные… А в Киеве престол славный и дружина великая.