Каждый из команды взял по мячу, но сразу же стало очевидно, что Змею нести тридцатикилограммовый шар тяжело.

— Дылда, берешь два мяча, — скомандовал Эдик. — Только не вздумай потерять хоть один. А ты, Змей, следи за ним и мочи всех, кто на нас косо посмотрит.

— Да они вс-се ко-со с-смотрят, — прошипел Змей. — Но мне не привыкать… Буду моч-щ-щить вс-сех.

Приближение группы черно-желтых с тремя мячами группа игроков в центре ожидала с нескрываемым нетерпением. Зрители ревели:

— Врежьте им! Отнимите мячи! Убейте полосатиков!

— Любовь толпы переменчива, — вздохнул Эдик. — Что же это наш Ромуальд замолчал?

Будто в ответ на его реплику с трибун раздались слабые, едва слышные крики:

— Мы любим тебя, Эдвард! Эдвард, задай им!

— Задам! — воодушевился Цитрус. — Я им сейчас так задам — мало не покажется!

И с разбегу врезался в толпу.

Держать мяч в живой руке было очень тяжело, но протез сейчас был необходим, чтобы обороняться и нападать. Эдик прокладывал просеку в рядах противника, по которой двигались Дылда и Змей. Великан только пыхтел под тяжестью двух мячей, а Змей временами делал точные выпады заточкой — после чего кто-нибудь падал на землю, держась за горло.

— Убийцы! Убийцы! — скандировали трибуны. Их рев был восторженным, никакого осуждения содеянному он не содержал — народ собрался посмотреть на кровавое зрелище, пощекотать себе нервы, и команда Цитруса устроила зрителям по-настоящему жестокое представление, выводя игроков из строя одного за другим. Дела у них шли как нельзя лучше, пока на их пути вновь не объявился рангун с «кремовзбивалкой». Эдик скрипнул зубами от злости.

— Отдайте мячи, ребятки! — пророкотал рангун. Голос его заглушал свист лопастей. — А то пошинкую.

— Держи, — крикнул Эдик, перекладывая мяч из уцелевшей руки в механическую. Мощный бросок — и рангун улетел. Тридцатикилограммовый шар сломал ему ребра и размозжил органы.

— Кто еще хочет? — заорал Цитрус, выхватывая из рук Дылды еще один мяч. — Ну?!

Воспользовавшись замешательством противников, на заплетающихся ногах он пробежал сто метров до корзины и вложил туда мяч. Первый гол, забитый собственноручно!

— Двенадцатое место! — удовлетворенно прозвучал голос тренера из динамика шлема. — Еще один гол — и вы недосягаемы! За удар рангуна мячом начислили сразу два очка!

— Ура! Прогибаются гады! — выдохнул Эдик.

Не успел он это сказать, как ситуация в корне изменилась. Без поддержки Эдика на Змея и Дылду навалились всей толпой. Рептилия только и успел взмахнуть три раза заточкой — ему отрубили саблей руку, а потом принялись топтать окровавленное тело. Дылду тоже проткнули в нескольких местах. Великан изо всех сил прижимал к себе мяч, истекая кровью, стоял, как скала на берегу океана, но десятки жадных рук тянулись к вожделенному предмету, а на голову Дылды обрушивались сильные удары.

— Я спасу тебя! — прокричал Эдвард, но вовремя опомнился. За тот мяч придется драться. А о мяче, которым он сбил рангуна, все почему-то забыли! То ли игроки не поняли, чем швырнул в противника однорукий, то ли в пылу схватки перестали что-либо соображать…

Предоставив Дылду своей участи, — хорошо бы, если бы он продержался подольше, чтобы не дать никому возможности заработать очки на красивом отборе, — Эдик рванул к поверженному рангуну, подхватил мяч и бросился к корзине. С воплями устремились наперерез игроки — но было поздно. Взмах механической руки, и победный мяч влетел в корзину! Эдик не заметил внезапно выдвинувшейся из травы скобы-ловушки, и огромная деревянная колотушка, спрятанная прежде под ареной, обрушилась на то место, где он только что находился. Хорошо, что Цитрус двигался быстро, поэтому колотушка дала в лоб сумасшедшему лемурийцу, от чего он отлетел на несколько метров и зарылся затылком в землю.

Над полем раздался оглушительный рев сирены, понеслись звуки бравурной музыки: финальный тур Больших Галактических Игр завершился! Победившая команда и ее лучший игрок Больших Межгалактических Игр определены! Эдик ни секунды не сомневался, что лучший игрок — он. Правда, победа далась нелегкой ценой: гудели ноги, протез, казалось, сейчас отвалится, саднили мелкие ссадины и порезы… Но, главное, он стал героем этого сезона!

«Интересно, — подумал Эдик, — Змей истечет кровью или злосчастную рептилию всё же смогут спасти?» Он поискал ящерицу глазами. Но из-за толпы медиков и журналистов на поле ничего невозможно было разглядеть.

— Пес с ним, — решил Цитрус. — Здесь наши дорожки расходятся. Правда, я тоже не прочь прокатиться на Австралион, а с этой уголовной мордой там покоя не будет. Но планета большая — неужели мы обязательно будем мешать друг другу? К тому же, у меня есть протез. Действительно, что за глупая мысль менять такую замечательную штуку на клонированную руку? Рука не так функциональна, надежна и долговечна…

Судья соревнования спикировал на своей платформе едва ли не на голову Эдика. Рядом с ним примостился знаменитый спортивный комментатор, длинноухий таргариец Фри Три, известный по всей Галактике — его регулярно показывали по стерео, на всех центральных каналах.

— Вот он, наш герой! — заорал таргариец, на лету набрасывая на голову Эдика какую-то странную штуковину. Эдик поспешно перехватил предмет, поднес к глазам. Это был лавровый венок, а не собачий ошейник, как ему показалось поначалу! С достоинством Цитрус возложил его себе на голову, поверх шлема.

— Слава, слава, слава! Слава команде черно-желтых и ее капитану, лучшему игроку Эдварду Цимесу! — продолжал кричать таргариец. — Мы тут навели о вас кое-какие справки, уважаемый Эдвард! Правда ли, что…

— Нет, я никогда не был на астероидах, это всё гнусные слухи, — перебил его Цитрус, который не стал спорить из-за того, что его фамилию произнесли неправильно. В конце концов, что такое фамилия? Набор букв… — И аферами я не занимался. В долг не брал. Наоборот, это мне должны кучу бабок…

— Но я вовсе не это хотел спросить! Мы не сомневаемся в вашей кристальной честности, господин Цимес! Правда ли, что, владея бубличной фабрикой на Амальгаме-12, вы регулярно помогаете сиротским приютам и фондам для бедных, а половину гонорара за победу обещали перевести для обустройства питомника осиротевших ящериц на Австралионе?

— Что за чушь? — возмутился Эдик. — Половину гонорара каким-то ящерицам? Ячто, похож на идиота?!

Таргариец сделал страшные глаза и прошептал:

— Говорите, что всё это правда, Цимес! Никто ведь не заставит вас делиться деньгами на самом деле! А на публику нужно произвести хорошее впечатление. Это называется — делать пи-ар.

— Я обожаю маленьких ящериц, — Эдик, наконец, сообразил, что от него требуется, и начал играть роль чемпиона.

— Противный! — раздался вопль с трибун. — Мы-то думали, что ты обожаешь нас!

— Да, я люблю вас, дорогие зрители, — без особого энтузиазма сообщил Эдик. — Но сейчас я очень устал.