— Джо, — прошептал он.

Он по-прежнему слышал голоса снизу. Самым громким и самым отчетливым был голос Гарри. Еще он разобрал голос женщины, более мягкий и тихий. Но это была не его мама, это кто-то с чисто английским выговором. Это могла быть Дженни, она уже бывала здесь раньше. Должен ли он позвать родителей и сказать им, что Джо стоит снаружи и бросает камешки ему в окно?

Но он не может поступить так с мамой. Вселить в нее надежду, что Джо вернулся, когда это всего лишь ветка дерева, которая скребется в оконное стекло.

Рядом с окном спальни Тома не было никаких деревьев.

Он взялся за края штор и приоткрыл их на несколько сантиметров. Только чтобы увидеть, что там на улице. Появилась узенькая щель. За ней ничего, кроме темноты. Чуть шире. Еще шире.

В саду позади их дома стояла маленькая девочка и смотрела на него.

В кухне наступила тишина. Потом Гарет вскочил на ноги. Раштон поднял руку.

— Миссис Ройл должна сейчас быть на пути в наше управление, — сказал он, взглянув на часы. — Я как раз жду звонка от инспектора Нисдена с докладом, что она благополучно взята под стражу. Мы не сможем допросить ее без дежурного психиатра, но, по крайней мере, будем уверены, что вреда парню она не причинит.

— Джиллиан? — переспросила Элис. — Но ведь Хейли была ее дочкой!

— Она будет далеко не первой матерью, убившей своего собственного ребенка, — сказал Раштон. — Отнюдь. Честно говоря, когда мне позвонила доктор Оливер, я был настроен весьма скептически. Я и сейчас не на сто процентов убежден в этом, но тут действительно накопилось достаточно вопросов, требующих ответов. — Он кивнул Эви. — Продолжайте, молодая леди, — сказал он. — Вы расскажете лучше, чем это получится у меня.

Эви опустила глаза на стол, потом снова подняла голову.

— Джиллиан беспокоила меня уже некоторое время, — сказала она. Слова произносились с трудом, как будто даже сейчас ей было тяжело подорвать доверие своего пациента. — Я понимала, что она многое рассказала мне, — продолжила она, — но также было ясно, что голова ее заполнена не одной только скорбью. По ряду деталей, о которых она упоминала, я заподозрила, что в детстве над ней надругались, но первым по-настоящему тревожным знаком стало то, что она солгала относительно того, как погибла Хейли. Она сказала мне и всем остальным, что тело Хейли обнаружено не было, что оно просто исчезло в огне. Это была неправда. Пожарные нашли там человеческие останки.

— Которые принадлежали не Хейли, — напомнил ей Гарет. — Хейли забрали оттуда еще до начала пожара.

— Верно, — сказала Эви. — Но как она могла об этом знать, если не имела отношения к тому, что Хейли забрали из коттеджа? Я думаю, отказ Джиллиан признать, что это останки Хейли, был ее способом справиться с чувством вины.

— О'кей, однако одного этого еще недостаточно, — сказал Гарри, глядя на Раштона и пытаясь разобраться в выражении его лица.

Эви снова отпила из стакана.

— Нет, недостаточно, — согласилась она. — Но я также разговаривала с ее матерью, примерно неделю назад. Отец Джиллиан погиб в автомобильной катастрофе, когда ей было три года. Она была с ним в той машине. Девочка не пострадала, но когда полиция вытащила ее, она вся была в крови отца.

— Господи… — пробормотал Гарет.

— Да, вот так. Этого достаточно, чтобы нанести ребенку психическую травму. Мать Джиллиан вышла замуж во второй раз, и я думаю, хотя доказательств у меня нет, что Джиллиан была изнасилована отчимом в еще очень юном возрасте. В ее медицинской карте за те годы имеются очень характерные, словно взятые из учебника, симптомы испытанного надругательства, и сама она говорит об отчиме в пренебрежительном тоне и с массой ссылок на секс. Мне пришлось быть очень осторожной, разговаривая с Гвен. Понятно, что я не могла спросить прямо, была ли Джиллиан изнасилована, но мне удалось намеками выйти на эту тему. Там что-то было, я уверена в этом. Гвен знает больше, чем говорит. И еще: когда Джиллиан было двенадцать, погибла ее восемнадцатимесячная сестра. Она сорвалась с верхних ступенек лестницы в их доме и упала на каменный пол. Это никому ничего не напоминает?

Гарри видел, как Элис отпрянула и схватила мужа за руку. Похоже, никто не мог вымолвить ни слова.

— Это действительно тревожно, — наконец сказал Гарри, глядя на Раштона. — Но такие вещи вы, по-моему, называете частностями?

— Ребенка обнаружил отчим, но Джиллиан в тот момент тоже была в доме, — сказала Эви, прежде чем суперинтендант успел что-то ответить. — Она должна была видеть кровь, должна была слышать, как мужчина, которого она ненавидит, бьется в истерике. Это могло заставить возбужденного подростка почувствовать себя всесильным.

— Это все только догадки, Эви, — заметил Гарри.

— В этом месте я сказал то же самое, — подтвердил Раштон, кивая головой.

— Муж изменял Джиллиан, — сказала Эви. — Я думаю, она убила Хейли, чтобы наказать его, как наказала отчима, убив его дочь. Она убивает, потому что это дает ей чувство собственного могущества. В день, когда погибла Люси, Джиллиан и ее мать были в доме Реншоу.

— Это Гвен тебе сказала? — спросил Гарри. Он на мгновение задумался. — Хотя, думаю, я тоже это знал. Мне кажется, Дженни сама упоминала об этом.

— Джиллиан иногда помогала присматривать за Люси. Она была нечто вроде неофициальной няни, — сказал Раштон. — А еще она оставалась посидеть с Меган. Конечно, мы можем только догадываться, почему она захотела убить этих двоих, но, как я уже сказал, есть вопросы, которые необходимо ей задать.

Наступило молчание.

— Джиллиан видели, когда она вчера сразу после обеда садилась в автобус до Блекберна, — сказала Эви.

Снова тишина.

— Она знала о праздничном представлении, — вспомнила Элис. — Вчера утром она была здесь вместе с Дженни. И я сказала ей, где будут мальчики.

Мягко ступая босыми ногами, Том спускался по лестнице вниз. Дверь кухни была закрыта. Из-за нее раздавались голоса. Он вошел в гостиную и направился к окну, выходящему в сад. Отодвинуть тяжелую занавеску было нелегко, но все-таки это ему удалось, и теперь девочка была к нему намного ближе.

Два глаза. Больших и коричневых, со сморщенной, в складках кожей вокруг них. Из-за этих морщин она казалась старой и нестарой одновременно. Эти два глаза сейчас смотрели на него с выражением, какого он никогда прежде у нее не видел. Он видел девочку, когда ее переполняло озорство. Он видел, как она угрожала ему и Милли, но он никогда раньше не видел ее испуганной.

— Эбба.

Не было произнесено ни одного звука, это слово сформировали только его губы.

— Томми, — точно также, одними губами ответила она.

Он отступил назад, и занавески вернулись на свое место. Она мягко постучала в окно.

Что делать?