Бельский не слишком вежливо рассмеялся.

— Только что говорили как серьезные люди, и на тебе… Хочу, чтобы всем было хорошо, и только. А кто и как это сделает, какое правительство, какими методами, в какие сроки?

— Вот об этом и пойдет речь, уважаемый Василий Кириллович. Но — не сейчас. Поверьте только, что ничего лучшего придумать пока что никому не удалось. А чтобы вам не так скучно было ждать нашей следующей встречи — подумайте на досуге над такой вот задачкой.

Он протянул ему свернутый листок.

— Пока же — честь имею кланяться.

Когда он удалился, на прощание подмигнув Майе и пообещав в ближайшее время позвонить, Бельский развернул записку.

В ней значилось:

«Дано: представляется оптимальной как бы трехступенчатая конструкция власти. Первое лицо должно четко представлять свои цели, к которым ведет страну. Цели, сроки и желаемый результат. Вот все. Вопросы технологии достижения цели его волновать не должны, это дело исполнителей второго уровня. Главное, чтобы они были абсолютно преданы своему делу, умны, компетентны, встроены в систему индивидуальной и коллективной ответственности. А уже их задача — подобрать исполнителей третьего уровня, таких, которые и обеспечат достижение каждый своей непосредственной цели наилучшим образом.

Требуется выяснить, каким образом обеспечить подбор и расстановку необходимых кадров всех трех уровней, памятуя, что ошибка в ответе смерти подобна».

— Нет, твой приятель меня окончательно разочаровал. Фантазер беспочвенный и шутник неудачный… А то и провокатор.

— Ошибаетесь, папаша, ошибаетесь, — медленно сказала Майя, внимательно вчитываясь в записку. — Не тот это человек. Хотя и шутник, конечно. Удивляюсь, как это он, подобно Ферма, еще и не приписал на полях: «Задачу эту я решил, но за неимением места не смог привести здесь ее решения».

Так что давай займемся, вместе поразмышляем, чтобы к следующей встрече быть во всеоружии.

Перед тем как Елена сняла трубку и набрала номер с визитной карточки господина Глана, кавторанг Кедров привел в боевую готовность весь отряд «Печенег», его технические, оперативные, аналитические службы и группы силовой поддержки.

Шанс решить проблему одним махом представился почти случайно, и упускать его было недопустимо.

Для связистов главную трудность представляло не определение месторасположения контактного телефона, это как раз дело минутное, а необходимость мгновенно зафиксировать переговоры «абонента» по другому, возможно незарегистрированному аппарату. А в этом случае цепочка неминуемо бы разорвалась, и на поиски ее следующего звена могли потребоваться и часы, и даже дни.

Не следовало также упускать из виду варианты использования противником других, непроводных видов связи, от радио до курьеров и почтовых голубей.

Известно, что применение нетрадиционных, иногда логически абсурдных методик приносит наибольший успех.

Елене ответил голос, который показался ей похожим на голос человека, с которым она встречалась на бульваре.

— Это Сигарева говорит. Могу ли я услышать господина Глана? Ах, это вы, очень приятно, Яков Мефодьевич, не узнала сразу, значит, наверняка богатым будете… — Ей не нужно было изображать волнение в голосе, она на самом деле сильно нервничала. — Дело в том, как это ни удивительно, но я вчера вдруг встретила…

— Никаких имен, — резко прервал ее собеседник. — Вы имеете в виду нужного нам человека?

— Да конечно же, зачем бы я еще стала вам звонить? Это совершенно невероятно, только мы с вами поговорили, и на следующий же день, просто так, на улице…

— Оставим подробности. И где он сейчас?

— Где он сейчас, я не знаю, но мы договорились о следующей встрече.

— Где, когда?

Как и полагалось по легенде, Елена взяла себя в руки.

— Подождите. У нас, кажется, было условие…

— Да, да, в случае успеха переговоров вы получаете комиссионные в оговоренном размере.

— Я не об этом. Не знаю, о чем вы договоритесь, о чем нет. Мне нужны гарантии сейчас.

— Какие же?

Елена должна была сколь возможно тянуть время, чтобы опера успели убедиться, что аппарат собеседника действительно установлен там, где он зарегистрирован, и предпринять еще кое-какие меры.

— Перед тем, как я назову время и место, я хочу получить десять тысяч рублей…

— Хорошо, вы их получите при встрече. Приходите прямо сейчас…

— Нет. Я хоть и слабая женщина, но кое-какой жизненный опыт имею. Не примите на свой счет, но приходилось сталкиваться…

Сделаем так. Приходите ко мне в гостиницу в любое удобное время, передайте конверт с условленной суммой портье, и пусть он мне позвонит в номер. Я спущусь, проверю, все ли правильно, после чего сообщу интересующие вас сведения.

— Напрасно вы все так усложняете, Елена Артуровна. Но пусть будет по-вашему. Я выезжаю прямо сейчас.

После звонка дежурной Елена неторопливо спустилась вниз.

Она его узнала сразу, хотя теперь господин Глан приоделся поприличнее, чем выглядел на бульваре. И пальто на нем было новое, с меховым шалевым воротником, и шапка-московка, и весь он источал респектабельность и усталое довольство.

Ну, богатый купец, заехавший по делу к остановившемуся здесь клиенту.

Грамотно замаскировался, чтобы не выделяться среди постояльцев этой привилегированной гостиницы.

А их в холле оказалось неожиданно много. Три человека у стойки дежурного ждали очереди на поселение, несколько мужчин и женщин пили кофе, пиво и более крепкие напитки за столиками небольшого уютного бара, два господина восточного облика на плохом русском языке выясняли у лифтера, имеются ли здесь девушки по вызову, еще человек пять толпились перед столом с табличкой «Регистрация участников», причем участников чего — не уточнялось.

В общем, было шумно и весело, царило оживление, которое отнюдь не часто происходило в скромной гостинице всего на полсотни номеров.

Елена не знала, кто из присутствующих является обычным постояльцем, кто осуществляет ее прикрытие, а кто составляет свиту господина коллекционера. Да ее это и не касалось, главное, при таком стечении народа не приходилось опасаться неожиданностей.

Она взяла у портье заклеенный плотный пакет, отошла в тень раскидистой пальмы, проверила содержимое. Все правильно, двадцать пятисотрублевых «Петров», чей дизайн почти не изменился за девяносто лет, только формат уменьшился вдвое.

— Положите, пожалуйста, в сейф. Я заберу его завтра, — распорядилась она, убедилась, что портье запер ячейку положенным образом, и только после этого подошла к Глану.

— Теперь все в порядке, Яков Мефодьевич. Можно и побеседовать, — она движением головы указала на свободный столик. — А вы, по сравнению с прошлым разом, недурно выглядите.