Между балтийскими славянами было еще меньше политического единства, чем между славянами балканскими. Ободричи даже вступали иногда в союз с немцами против своих славянских соседей. Лишь в конце одиннадцатого и начале двенадцатого веков князья ободричей пытались объединить славянские племена в Прибалтике. Их государство, однако, оказалось недолговечным, особенно из‐за того, что в то время политические разногласия среди славян усугублялись религиозной распрей – борьбой между христианством и язычеством. Таким образом, мы стоим лицом к лицу с проблемой религиозной подпочвы средневекового славянского мира. Первым славянским племенем, принявшим христианство в начале девятого века, были далматинцы, но, как мы знаем, именно в Моравии, благодаря стараниям святых Кирилла и Мефодия, около 863 г. христианство одержало первую важную победу на славянской почве. Затем последовала Болгария, около 866 г. Сербы и хорваты приняли христианство в конце девятого и начале десятого века. Часть русских была обращена, как мы знаем, примерно в то же время, что и болгары, но лишь в конце десятого века как Русь, так и Польша официально стали христианскими странами.

Язычество наиболее упорно держалось на севере, среди балтийских славян. Нам не следует преувеличивать примитивность славянской религии. Она, вероятно, представляла собою довольно сложную систему верований311. Славянские божества пользовались значительным уважением у германских соседей славян, и даже короли Дании обычно посылали дары в храм Святовита в Арконе. Однако вслед за христианизацией немцев и большинства славян пантеон балтийских племен становился изолированным, и их религия была обречена на провинциализм. Причиной долгой привязанности балтийских славян к их старым богам служило то, что для них христианство означало германизацию. В связи с этим следует заметить, что неудача с утверждением славянской литургии на почве Моравии и Богемии была трагическим событием не только для чехов, но также и для балтийских славян. Если бы планы Кирилла и Мефодия осуществились в Богемии, то славянская литургия могла бы распространиться на север к полабским сербам и балтийским славянам и привлекла бы их внимание к христианству, которое, возможно, они стали бы считать национальной религией. Но по ходу событий балтийские и полабские славяне должны были либо принять немецких священников и латинскую литургию, либо вообще противостоять христианским миссиям. Выбрав второй путь, они подписались под своей культурной и политической изоляцией, поскольку таким образом они утратили контакт даже со своими родичами, чехами и поляками, которые уже были обращены в христианство.

Ввиду разнообразия политических и культурных оснований в жизни славян во время киевского периода, рассматривая взаимоотношения Руси с ее славянскими соседями, целесообразно разделить их по трем регионам: Балканский полуостров, Центральная и Восточная Европа, Прибалтика.

1. На Балканах наибольшим значением для Руси обладала Болгария. В языческий период Русь, как мы знаем (Гл. II, 5), была близка к распространению своего контроля на эту балканскую страну. После обращения Руси в христанство Болгария стала важным фактором развития русской цивилизации, обеспечивая Русь литургическими и теологическими книгами в славянском переводе, а также посылая священников и переводчиков в Киев. Отдельные болгарские авторы, такие, как, например, Иоанн Экзарх, стали весьма популярными на Руси. Не будет преувеличением сказать, что русская церковная литература раннего киевского периода основывалась на болгарском фундаменте. Конечно, болгарская литература того времени состояла главным образом из переводов с греческого, поэтому с русской точки зрения роль Болгарии заключалась прежде всего в посредничестве между Русью и Византией. Это верно и в отношении торговли: русские торговые караваны проходили через Болгарию на пути в Константинополь, а о прямых торговых связях с болгарами свидетельств мало.

Хотя о влиянии болгарской литературы на русскую имеется много палеографических и филологических свидетельств, сведения о личных взаимоотношениях между болгарами и русскими, исключая период вторжения Святослава, скудны. Одна из жен Владимира Святого, по‐видимому мать Бориса, была пленной болгарской девушкой. Очень странно, но на протяжении всего киевского периода между русским и болгарским правящими домами не было матримониальных связей.

Об отношениях между русскими и сербо-хорватами мало свидетельств в летописях киевского периода. В «Повести временных лет», однако, мы находим короткую, но ценную информацию о Сербии и Хорватии. Из других источников известно, что интеллектуальные взаимоотношения между русскими и сербами существовали312. Сербские рукописи нашли дорогу на Русь; с конца одиннадцатого века сербское влияние на русскую литературу постепенно замещало болгарское. С другой стороны, русские рукописи появились в Сербии как знаки русского культурного влияния. Знаменательно, что сербские ученые были знакомы как с «Повестью временных лет», так и со «Словом о законе и благодати» Илариона. Последней книгой пользовался сербский монах Доменциан в своих «Житиях» сербских святых Симеона и Саввы, написанных около 1265 г.; несомненно, списки трудов Илариона имелись в Сербии задолго до этой даты. Гора Афон являла собой место встречи русских и сербских монахов. Русские монахи впервые поселились там в семидесятые годы одиннадцатого века в монастыре Ксилургу; в 1089 г. они переместились в монастырь Св. Пантелеймона, тогда как сербы заняли Ксилургу. С 1000 по 1169 г. монастырь Св. Пантелеймона находился в состоянии упадка, и те русские монахи, что оставались на Афоне, жили в Ксилургу среди сербов. В 1169 г. сербы получили монастырь Св. Пантелеймона, который они делили с русскими до 1197 г., пока не перешли в Хиляндарский монастырь, ставший с того времени главным центром сербского монашества; а за русскими остался монастырь Св. Пантелеймона, известный с тех пор как Руссикон313.

Известен только один случай династических связей между русскими и сербо-хорватами. В 1150 г. князь Владимир Дорогобужский (сын Мстислава I) женился на югославской княжне, которая была в родстве с венгерским королем. По-видимому, она была дочерью Белоша, серба по происхождению; он был «баном» (правителем) Хорватии, а его жена была хорваткой314.

2. В то время как Болгария была греко-православной страной, а Сербия, после некоторых колебаний, тоже примкнула к Греческой церкви, страны Центральной и Восточной Европы – Чехия, Венгрия и Польша – стали частью римско-католического мира, так же как и Хорватия. Следует заметить, однако, что в каждой из этих четырех стран народ сильно сомневался, прежде чем сделать выбор в пользу римско-католической иерархии, и все они пришли к католицизму после периода напряженной внутренней борьбы. Окончательная схизма между Греческой и Римской церквями произошла в 1054 г. До этого главная проблема для народов Центральной и Восточной Европы заключалась не в том, к какой церкви примкнуть – римской или константинопольской, – а в языке церковной службы, в выборе между латынью и славянским. Как мы знаем, одно время папа был готов с некоторыми оговорками признать возможность использования славянского языка Моравской церковью. Позднее, под влиянием немцев, признание славянского языка было отменено, и после смерти св. Мефодия (885 г.) его ученики вынуждены были уехать из Моравии в Болгарию315. Но даже после этого моравы и часть чехов следовали какое‐то время славянской традиции, и даже еще в одиннадцатом веке мессы проводились на славянском языке в некоторых чешских и моравских церквях, включая монастырь Сазава южнее Праги316.