— Мне уйти? — спросил Фабиан.

— Оставайтесь. Мне нужен свидетель.

Повар был крупный мужчина с бесцветными глазами, липким ртом и гнилыми зубами.

— Открой мне душу свою, — предложил он Аллейну. — Она черна, как смола, но станет белее снега. В чем твоя беда?

— Виски, — коротко ответил Аллейн.

Схватившись за лацканы его пальто, повар изучающее посмотрел ему в глаза.

— Не с кем выпить, приятель? Так давай. Я не против.

— Но у меня нет. А у тебя?

Повар скорбно покачал головой, после чего, не в силах остановиться, стал мотать ею из стороны в сторону. Глаза его наполнились слезами. От него несло пивом и чем-то еще. Этого Аллейн пока определить не мог.

— Сейчас его не найдешь нигде, — грустно констатировал Аллейн.

— У меня и капли во рту не было, с тех пор как… — пробурчал повар. Вытерев рот, он хитро посмотрел на Аллейна: — Сам знаешь, с каких пор.

— С каких же?

— Э, это секрет, — многозначительно произнес он.

Повар искоса взглянул на Фабиана и викторианским жестом приложил палец к носу. Элби Блэк разразился громким бессмысленным хохотом и, произнеся «Господи!», закрыл лицо руками. Встав позади повара, Фабиан заговорщицки указал на дом.

— Может, у них в доме что-нибудь есть? — поинтересовался Аллейн.

— Эх, — вздохнул повар.

— Как насчет этого? — Аллейн показал в сторону погреба.

Повар опять затряс головой.

Глубоко вздохнув, Аллейн выстрелил прямой наводкой:

— Может, Клифф поможет?

— Этот гад! — выдохнул повар, после чего с поразительной четкостью изрыгнул поток ругательств.

— А что с ним такое?

— Вот его спросите, — бросил повар, негодующе взглянув на Элби Блэка. — Они с ним дружки.

— Заткнись, — рявкнул Элби Блэк, внезапно рассвирепев. Заткни глотку, а не то башку сверну. Я тебе говорил, чтобы ты не трепался? У тебя что, мозгов нет? — Он ткнул дрожащим пальцем в сторону Аллейна. — Ты чего, не соображаешь, кто это? Хочешь, чтобы нас обоих в кутузку упрятали?

Услышанное сильно опечалило повара. Он тяжело вздохнул:

— Ты вроде говорил, что все уладил с Клиффом. Ну, насчет того, что видел той ночью. Я думал, ты его уговорил.

— Давай, вали отсюда, — рявкнул Элби. Он был не на шутку встревожен. — Нажрался как свинья. Катись, говорю тебе.

— Одну минуточку, — остановил его Аллейн, но повар внезапно испугался.

— Смерть и запустение вижу вокруг меня, — провозгласил он, с трудом поднявшись с ящика, и повис на своем друге. — Вижу воинство мидийское, рыщет оно по-всюду, — махнул он рукой в сторону Аллейна. — Собачья жизнь. Пойдем, Элби, пропустим по маленькой.

— Нет, постойте, — начал было Аллейн, но повар, уткнувшись приятелю в грудь, тяжело съехал на землю.

— Видите, что вы наделали, — с укором сказал Элби Блэк.

Видя, что повар находится в бесчувственном состоянии, в котором, по утверждению Фабиана, будет пребывать еще долго, Аллейн позволил его унести и сосредоточился на Альберте Блэке.

Если в поваре чувствовалась некоторая широта души, то Альберт казался законченным мерзавцем, подлым и хитрым типом. Он был пьян и агрессивен, но не настолько, чтобы не контролировать себя. Аллейн решил, что его надо припугнуть. Они с Фабианом отвели Блэка в пристройку.

— Вы когда-нибудь были замешаны в убийстве? — грозно начал Аллейн в лучших традициях полицейских допросов.

— Ни в чем я не замешан, — ответил Альберт, сверкнув белками. — Выбирайте выражения.

— Вы намеренно мешаете следствию по делу об убийстве. Вы знаете, чем вам это грозит?

— Ну, этого вы мне не пришьете.

— Вам светит получить пару браслетов на руки. Вы привлекались раньше к суду?

Альберт с негодованием посмотрел на него.

— Признавайтесь, — настаивал Аллейн. — Как насчет обвинения в краже?

— Что? Да я все эти годы был чист как стеклышко! Обвинять меня в воровстве! Да как вы смеете?

— А виски из погреба мистера Рубрика? Выкладывайте все начистоту, Блэк.

Обхватив подбородок грязными пальцами, Альберт взглянул на пианино. Потом приблизился к Аллейну и посмотрел на него в упор.

«Денатурат, вот чем от них несет», — определил Аллейн.

— Покурить есть? — заискивающе спросил Альберт, схватив его за пальто.

Высвободившись, Аллейн достал портсигар и предложил тому сигарету.

— Спасибо, приятель, — сказал Альберт, выхватывая у Аллейна портсигар.

Он выгреб оттуда с полдюжины сигарет и сунул их в карман. Потом поднес портсигар к глазам.

— Шикарный. Но вроде не золотой. Как, по-вашему, мистер Лосс?

— Ну, так что там с этим виски? — снова спросил Аллейн.

Альберт дернул головой в сторону пианино.

— Так, значит, он все-таки протрепался? Вот гаденыш. Ладно. Тогда и я скажу.

Он опять схватил Аллейна за лацкан, другой рукой указывая на пианино.

— Хорош приятель. Идет святой Джо за глотком «Джонни Уокера», а на следующий вечер на дело выходит.

— Ты что это несешь? — вскинулся Фабиан.

— Скажите-ка мне, как этот паскудник мог бренчать на своей проклятой шарманке и в то же самое время налететь на меня за углом сарая? Вот ведь загадка-то! Попробуйте разгадать.

Фабиан шагнул вперед.

— Спокойно, Лосс, — остановил его Аллейн.

— Интересное дело, как это человек может находиться в двух местах зараз, — продолжал Альберт. — И ведь знает, мошенник, как следы замести. Я своими собственными глазами вижу его у сарая, а он в это время долбит на этой треклятой пианине. Вот ведь как.

— Очень странно, — согласился Аллейн.

— То-то и оно. Я знал, что вы это скажете.

— А почему раньше об этом не упоминали?

Альберт отстранился и, сплюнув, вытер рот рукой.

— Уговор дороже денег. Все по-честному. Ну, погоди, поганец этакий. Продал меня с потрохами. Шкуру свою спасает. Ничего, он еще в петле поболтается.

— Вы слышали, как миссис Рубрик говорила в сарае?

— А как она могла говорить, когда он ее прикончил? Она до этого выступала: «Леди и джентльмены!» — и все такое. Ну и дела!

— А где он находился?

— Аллейн, ради Бога, — взмолился Фабиан, но тот его осадил.