и убийцы наказаны. Самое страшное для них наказание приготовила жизнь. Безденежье. Для этих людей это хуже смерти.

Я сидела в офисе. Перечитывала дневники Фреда Саврасова. Затянуло меня. Бывает же, что берешь книгу в руки и многого от нее не ожидаешь. А потом оторваться не можешь и перечитываешь раз за разом.

Надо бы подсказать идею его родителям: пусть отдадут дневники в какое-нибудь издательство. Может там оценят его труд и напечатают роман. Будет помощь его жене и ребенку.

Вечером заявился Петька, и мы вместе пошли домой. Выгуляли Грейса. Поговорили. Я и не заметила, как привыкла по вечерам гулять. После работы вечерний променад так хорошо расслабляет. Прогулка, крепкий сон и отсутствие нервотрепки сделали свое дело. Я была спокойна, как удав и умиротворена.

Со следующего утра началось. Первым заявился Корнеев. Потребовал назад все свои деньги. Отдала. Даже спорить не стала.

– Я расторгаю с вами договор.

– И что вы хотите?

– Получить назад все мои деньги.

– Все?

– Все. Я вам платил за то, чтобы вы нашли моего сына, и за то, чтоб нашли убийц моего сына.

– Мы ищем.

– Вы плохо ищете. Вы ничего не делаете! Отдайте мне мои деньги! – заорал он. Аж на дискант перешел…

– Хорошо. Получите.

Подошла к сейфу. Вытащила его деньги. Сегодня утром доложила недостающие в пачке купюры. По сути, могла бы спорить и отстаивать свои интересы. Но не стала. Возьму из денег его сыночка. С этих же денег и с Лешей рассчитаюсь, и с Максом.

– Что? Даже спорить не будешь?

– Зачем? У вас аура плохая. Безденежье наступает. Хотите, предскажу, что вас ждет?

– Пошла ты. И фотография твоя – фотомонтаж.

– Уверен?

– Ты мне не тычь! – запищал он от страха. Вспотел, как мышь…

– Аура плохая…

Он выскочил, как ошпаренный. Охранник пошел за ним.

– Беги от него. Скоро на него охота будет объявлена, – шепнула я ему.

Вот дура. Не удержалась. Нет бы промолчать скромно. Попугать чинушу захотелось…

Потом заявился следователь.

– Ну как?

– Что как? – переспросила я.

– Что-нибудь нашла?

– Ничего. По нолям.

– А что я говорил? Наши спецы тоже гении. И дело свое хорошо знают.

– Угу – согласилась я.

Следователь был рад тому, что оказался прав. Разочаровывать его я не стала. У меня с Максом была одна задумка, как выманить Юрика сюда и заставить признаться в убийстве. Жалко мне было охранника Руслана. Он не убивал, а сидеть будет. Разве это справедливо? Правда, план мог и не удастся. Авантюрный план. Рисковый…

На следующий день я позвонила с телефона Альфреда на телефон Юрика. Макс вычислил его новый номер. Голос смоделировали под голос Фреда. Своим голосом я с ним разговаривать не стала. Зачем подставляться? Разговор мы записывали.

– Здравствуй.

Долгая тишина. Потом нерешительно ответили.

– Фредди?

– Угадал. Знаешь, зачем звоню?

– Отомстить?

– Нет. Месть не мой метод. Попрощаться и сказать тебе здравствуй.

– Кто ты? Ты думаешь, что я поверил, что Альфред жив? Он умер. Он не может быть живым.

– Ты так в этом уверен?

– У него голова болталась. Он не дышал. Слышь ты. Это же ты украл мои деньги. Его никто не убивал.

– Ну да. Он сам с лестницы спрыгнул вниз головой.

– Да ты не понимаешь. Он сам оступился. Зачем нам было его убивать? Он нес нам золотые яйца. Кто рубит сук, на котором сидит? Не было смысла его убивать.

– Он с вами был в сговоре? Вы вместе грабили отца?

– Конечно. Не было смысла его убивать.

– Охранник не убивал?

– Нет. Он просто тупой идиот. Он никого не убивал. Верни деньги.

– Напиши признание на видео. Пришли на этот номер.

– Так это из-за тупого охранника мне прилетело?

– Напишешь?

– Пришлю!

– И пришли послание матери, чтоб она изменила свои показания. Иначе денег не увидишь.

– Хорошо.

Через час мы получили два видеофайла. Профессионально снятое видео, где Юрий давал свои показания. Для суда они ничего не значат. А вот если мать Юрия изменит показания, то охранника отпустят. Я была довольна. Наша задумка удалась.

Звонок от Юрия.

– Верни деньги! Мразь!

– Как только охранника отпустят и твоя мать даст показания в суде, ты получишь свои деньги.

В трубке раздались матерки. Матерился Юрик без затей. Просто и как-то коряво. Стало не интересно, и я отключила телефон. Надо бы ему взять пару уроков у моей подруги Киры. За ней даже грузчики и дворники записывают емкие и хлесткие выражения…

Думаете, я шучу? Ничего подобного. Однажды иду к Маре в гости. Во дворе стоит Кирюха и материт грузчика. Тот почтительно смотрит ей в рот. Внимает, как божественное откровение. А рядом стоит дворник и снимает на телефон все, что она говорит. Телефон я у него отобрала. Сначала была погоня, а затем он сдался без боя и отдал телефон. Я запись стерла.

– Зачем снимал?

– Надо.

– Зачем надо? Для кого?

– Русский язык учить хочу.

– Так это не совсем русский. Это феня.

– Мне такой русский надо. Для работы. Записать хочу.

– Зачем?

– Грузчики Ахмета обижают. Он хотел, чтоб уважали.

– Думаешь, что материться станешь и уважение будет?

– Да. Они ее послушали. Она им русским языком стала объяснять. Они сразу все сделали. Ахмет так же хочет.

– Ну, тогда пиши. Бери блокнот и пиши. Кира, начинай полет фантазии.

И Кира рассказала ему много интересного в мельчайших подробностях. Грузчики из магазина высыпали на крыльцо. Уселись кто на ступеньки, кто на ящики. Смотрели на нее со страхом и почтением. За столько лет своей работы они впервые поняли, что такое мастерство нецензурной брани. Похоже было на ликбез…

После того, как Ахмет записал волшебные слова, я лично от себя пару выражений добавила.

– Только помни, Ахмет. Слова эти волшебные. И применять их всуе не рекомендуется. Только в крайнем случае. Большую энергетическую силу они имеют. Бранные слова для поля брани предназначены. Для боя смертного они. Брешь в ауре пробить могут. Будь аккуратней…

Вот такая история. Смешная с одной стороны, но настолько жизненная…

Я, недолго думая, созвонилась со следователем. Переслала ему файлы. Он пообещал сделать все возможное, чтобы охранник вышел на свободу.

Спустя три дня сижу в офисе. Никого не трогаю. Влетает ко мне Корнеев старший. Швыряет мне на стол деньги. Все те же пачки долларов.

– Что это?

– Это деньги. Возвращаю.

– Зачем? У меня с вами никаких деловых отношений нет.

– Это оплата за выполненную работу.

– За какую?

– Забери.

– Зачем?

– Просто забери. Я был не прав.

– В чем?

– Отстань от меня.

– Я к вам не приставала.

– Обложила.

– Кто?

– Ты.