По краям тропинки от палатки до ручья плотной стеной росли древовидные папоротники, и в их тени по обеим сторонам стояла дюжина матросов. Они молча пропустили Джека Обри, но едва он прошел мимо, как послышались негромкие настойчивые голоса английских матросов.

— Давайте-ка прикончим этого гада! — воскликнул один из них, и в плечо Джека угодил камень.

Но тут прозвучал решительный, с бостонским акцентом, металлический голос мичмана, и английский капитан, продолжив путь, в привычном месте перешел через ручей.

— Мистер Лэмб, — произнес он, подойдя к полуразобранному баркасу. — Вот ваши инструменты. Используйте их, и надеюсь, что мы сможем отплыть в указанный мною день. Можете привлечь к работе каждого, кто способен поддерживать доски и гнуть костыли.

В тот же вечер и особенно на следующий день баркас начал приобретать надлежащую форму, а в среду он был буквально облеплен матросами, которые прилаживали, подгоняли, шлифовали, обрабатывали рашпилем и прибивали доски под пристальным наблюдением капитана.

К этому времени провиант был уже заготовлен: сетки с кокосами стояли, готовые к погрузке; сильно пахнущее копченое акулье мясо сложено в парусиновые мешки; только бочонки с водой стояли отдельно и, не успев забухнуть, все еще текли. Баркас был укрыт от посторонних глаз небрежно накинутыми на него парусами. Джек не желал, чтобы американцы знали о том, что работа подходит к концу. Он нарочно сказал отцу Мартину, что, хотя работа будет, вероятно, завершена к концу пятницы, в море они выйдут лишь на следующий день, следуя старинной матросской примете. Простодушный капеллан добросовестно передал все это Бучеру. Джек Обри был уверен, что если попытка захвата баркаса и произойдет, то это случится лишь рано утром в пятницу, а к этому времени шлюпка будет уже несколько часов находиться в лагуне. Однако в целях предосторожности он сложил абордажные пики поблизости и пару раз выстрелил из пистолета, чтобы показать, что зарядов у них достаточно.

С первого же часа обнаружения американского китобойного судна все матросы трудились не покладая рук, но все же самым горячим днем стала среда. Маскировки ради мачты не поставили, но можно было заранее осуществить большую часть работы по оснастке, поэтому раздетые по пояс плотники, такелажники, парусники, конопатчики и тросовые мастера трудились в тени пальмовых ветвей с таким старанием, что почти не открывали ртов.

По причине своей полной бесполезности доктор и капеллан получили сетки и были отправлены собирать бататы. Они набивали сетки самым добросовестным образом, однако куда добросовестнее гонялись за водяным пастушком, ползая за ним по кустам до тех пор, пока не умеющая летать птица, отчаявшись, не сиганула с десятифутовой высоты. И теперь, прежде чем зайти к мистеру Бучеру и справиться о здоровье капитана Палмера, оба легли на спину и, подложив под головы сетки с бататами, отдыхали на высокой площадке, разглядывая тучу, которая повисла над ними. От нее то и дело отрывались клочья, уходившие в подветренную сторону, но она постоянно получала шедшие с юго-востока подкрепления.

— Гмелин заявляет, что сибирский водный пастушок спит, зарывшись в снег, — заметил отец Мартин.

— Где это вы прочли?

— У Дарвина. Вот как он описывает цветение ранней весной Muscus corallinus[32]:

Поток стремится вниз, где склон холма белеет

И зеленеет дерн, на нем цветок алеет,

И крылья расправляет водный пастушок,

Встречая грудью свежий ветерок.

Он подтверждает свои наблюдения в сноске, ссылаясь, как на авторитет, на Джона Джорджа Гмелина.

— Конечно, я с уважением отношусь к этому имени, но с водными пастушками связано любопытное поверье. В той части Ирландии, где я жил, коростель с приближением осени превращается в водяного пастушка, а весной снова становится коростелем. Полагаю, что Дарвин в действительности не верил в такого рода превращения: темные суеверия — удел простолюдинов.

— А вы заглядывали в его «Зоономию»?

— Нет. Но я помню несколько строчек из его «Происхождения общества», которые любил цитировать один мой похотливый кузен:

На землю, море, небеса взирай!

И наслаждения соитий восхваляй!

Пусть радуется вся земная тварь чете влюбленной,

В объятьях сладостных соединенной.

Как вы думаете, отец Мартин, не свальным ли грехом занимаются эти существа там, на взморье? Насколько мне известно из моего опыта, моряки не чураются однополой любви.

— Ну, крик-то они подняли оглушительный!

— Скорее радостный.

— Ошалелый.

— Пойду взгляну на море, — произнес Стивен, поднимаясь на ноги. — О боже! — воскликнул он: слева от него, не более чем в двух милях от берега, шла американская китобойная шхуна. Обогнув южный мыс, она предстала взорам команды «Норфолка», запрудившей берег. Все кричали «ура» и просто вопили, вне себя от радости. Рыжий мичман и молодой матрос с невероятной скоростью помчались по рифу, чтобы предупредить об опасности, которую представляло собой затонувшее судно, перегородившее фарватер. Некоторые моряки без толку бегали взад и вперед, вопя и размахивая руками, но десятка два сбившихся в стаю матросов устроили охоту на Хейнса, который был в приметной клетчатой красной рубахе. Он пытался спрятаться от них за бочонками, охапками дров, грудами продовольственных припасов. Его отсекли от рощи, от баркаса и погнали по берегу лагуны. Возле ручья его повалили на землю, вспороли живот и бросили беднягу в воду.

Целая толпа американцев уже сгрудилась у баркаса, который моряки с «Сюрприза» отчаянно пытались столкнуть на твердый песок, а затем в море. Одни американцы вытаскивали из-под днища направляющие, другие разоряли с таким трудом заготовленные припасы, третьи яростно разбивали камнями бочонки с водой; четвертые оголтело лезли грудью на пики и ножи, сбивая с ног англичан, которые толкали баркас и бросали под его киль вместо направляющих морские водоросли, обломки деревьев, куски кораллов. Американцы даже пытались толкать баркас в обратном направлении. Они уже понесли первые потери: рука Джека Обри, державшая шпагу, была по локоть в чужой крови. Однако все усилия его людей оказались напрасными: баркас безнадежно увяз в рыхлом песке. Убедившись, что бегство англичан невозможно, атакующие отступили к берегу и принялись приветствовать долгожданное китобойное судно. Все моряки с «Сюрприза» к этому времени забрались в баркас. Ощетинившись пиками, он превратился в крепость. Но выдержит ли она долгую осаду?

Стивен настолько расстроился, что, даже крутя головой по сторонам, не сразу заметил перемену обстановки: радостные крики американцев почти стихли. Китобойная шхуна несла слишком много парусов, чтобы войти в лагуну. Она продолжала мчаться с большой скоростью, поднимая форштевнем огромные буруны, и пролетела мимо устья дальнего прохода в рифах. В расстоянии кабельтова от устья гроти фор-брам-стеньга рухнули, словно срезанные ядром, судно тотчас привелось к ветру и спустило флаг. Из-за южного мыса появился его преследователь, несший верхние и нижние лисели. В наступившей мертвой тишине раздался бортовой залп, направленный в подветренную сторону. Экипаж устроившего такой сюрприз корабля принялся убирать паруса и с приветственными кликами спускать на воду шлюпку.