Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я представила, как первого сентября об этом узнают все в школе, — уже куда спокойнее сказала она. — И как об этом узнают мои родители. Брат, который меня предупреждал… Ты когда-нибудь испытывал унижение, Яш? Стыд? Это было невыносимо. Мне хотелось умереть. Но так было нельзя. Нужно было все исправить. И себя тоже, иначе бы я просто не смогла быть.
— И ты себя прокляла?
— Закляла. Наложила печать на часть чувств и эмоций, приглушила остальные. Мне казалось, что так я усовершенствую себя, стану лучше. Но все опять пошло не так.
— Ты разговаривала со мной во сне, — признался Яша. — Ты сказала, что тебе больно.
— Серьезно?
Он кивнул.
— Все интереснее и интереснее, — устало протянула Злата. — Видишь ли, я и с заклятьем сплоховала. Я хотела сохранить что-нибудь, чтобы продолжать любить родителей. И, видимо, наворотила дел. В общем, и ведьма из меня никудышная. Ничего не получается… Ну вот. Теперь ты понял? Это я во всем виновата. А особенно в том, как поступила с тобой, учитывая, что со мной поступили так же.
— Злат?
— М?
— А можно я ему врежу?
Злата ошарашено уставилась на него. А потом вдруг засмеялась.
— Я же говорю, в тебя невозможно не влюбиться… Прости, Яш. Ударить ты можешь, но он не поймет, за что это будет.
— В смысле? — нахмурился Яков.
Злата снова отвела глаза. Правда, в этот раз стыдливо. Что?..
— Я же сказала, — вздохнула она, — я не могла позволить кому-то о чем-то узнать. После того, как я прочла заклятье, так хорошо и ясно думалось. Я встретилась с ним снова. И наложила печать на его воспоминания. Это не ментальная магия, просто заклятье. И на его друга тоже. К тому же, мое копошение в его голове не прошло для него даром, так что он должен быть мне благодарен. Для окружающих с ним приключилась амнезия, из его памяти выпало полгода, и это повлияло на его поведение. Они оба меня не помнят. Себя я успокаиваю тем, что если бы о случившемся узнал папа, все было бы куда страшнее. Но честно говоря, это слабо помогает. Яш… Ты не бойся меня, ладно? Не под заклятьем я на такое все равно не способна.
— Я не боюсь, — ответил он, и это была правда. — Ты защищалась. Как могла. Мне только жаль, что тебя некому было защитить.
— Это не так, — возразила Злата. — Но в тот момент мне казалось, что рассказать кому-то из них о том, что случилось, будет страшнее, чем умереть... Я должна была сама… Ты просто не понимаешь. Я царевна Нави. У меня нет права на подобные ошибки. Я могла подумать. Могла настоять на том, чтобы он познакомился с отцом. Могла сама познакомить его с Демьяном. Но я не стала. Даже когда что-то стало меня настораживать, я не стала, потому что в душе боялась, что вся моя сказка окажется лишь моей собственной придумкой. А мне так хотелось сказки. Я так устала. Учеба, спецкурсы, танцы, уроки отца... Я позволила себе расслабиться. И поплатилась за это. Нельзя расслабляться.
Яков прикрыл глаза. В вроде бы разумных вещах, которые она говорила, было что-то очень неправильное, но он никак не мог понять, что именно и как ей это объяснить. Впрочем, его мучал еще один вопрос.
— Но твой отец — он же… Ну… он же Кощей! Как он не понял?
Злата пожала плечами.
— Честно говоря, я сама этого не понимаю. Когда накладывала заклятье, не думала об этом, а потом какое-то время пыталась избегать его, чтобы он ничего не заметил, но он не увидел. Знаешь, когда я была маленькой и Демьян еще жил с нами, мы с ним часто устраивали всякие розыгрыши с магией. Папа это поощрял, потому что считал, что так я в игровой форме быстрее освою азы. Так вот, если колдовал Демьян, то папа распутывал его заговоры в два счета. А если я, то он действовал как будто на ощупь. Но Демьян-то был уже совсем взрослый и обученный, а я только-только разбиралась в том, что происходит. И я всегда думала, что он мне поддается. А вот теперь пришла мысль, а что, если он просто не видит мою магию. Как думаешь, такое может быть?
— Не знаю, — ответил Яша. — Я в этом совсем не разбираюсь. Хочешь, я спрошу дядьку?
— Нет! — резко осадила его Злата. — Извини, Яш, но дела нашей семьи — это дела только нашей семьи. Давай будем считать, что я рассказала тебе это по большому секрету, хорошо? Ты же никому?
— Конечно.
Злата с облегчением улыбнулась.
— Прости. Но правда, лучше не стоит.
Он кивнул. Кощей и его дети... Что он мог понимать в их семье? Имел ли право в нее лезть?
— И все равно ты ни в чем не виновата, — повторил он, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно убедительнее. — Ты была молода. Ты доверилась. А этот... этот... в общем, он оказался слишком подлым. И в чем твоя вина?
Злата вздохнула.
— Ты хорошо меня слушал?
— Да. Знаешь, почему в моем мире за девушку отвечает отец или брат?
— Потому что вы не хотите признать нас равными себе?
— Потому что мы не хотим, чтобы вас обидели. И когда за девушкой кто-то стоит, все знают, что лучше ее не трогать. Мой мир не идеален, но твой тоже. Он тебя обманул.
— А я ему поверила.
Яков поджал губы. Проблема заключалась в том, что где-то в глубине души он был согласен со Златой. Ей стоило быть умнее. Но все уже произошло, и вот сейчас, когда речь шла не о какой-то неведомой ему девке, что потеряла честь, а о Злате, он понял, что не может осудить. Осудить значило бы ударить. А ударить — добить. А разве мог он ее ударить?
— Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти.
Злата ничего не ответила, но закрыла глаза. В окне, под которым они стояли, погас свет. Снег продолжал падать, заметая следы их игры. И теперь казалось, что это было давно и не с ними.
— Я тебе правда не противна? —
