(Затем Арни демонстрирует эту работу с одной из присутствующих, у которой есть отношения с кем-то в другой организации, кто очень недоброжелателен. Слушательница очень ласкова. Затем ее процессуальный ум показывает ей, как использовать недоброжелательную энергию и силу другого человека полезным образом.)

Арни: Спасибо за то, что вы привели домой вашу семью – себя и те отношения в организации. Открытием было то, что на самом деле аспекты той ситуации для вас идеальны. Это самая элементарная мысль. И поэтому я бы сказал тому трудному человеку: «Как чудесно, что вы так твердо стоите за что-то – даже если я в это не верю! То, что вы так твердо за что-то стоите, прекрасный образец для меня. Теперь я могу и должна сказать: я вас не выношу! Гав!», и позволил бы вещам течь. Идите между этим «сильным» поведением и вашей обычной ласковой манерой делать вещи. Пусть ваши организационные отношения становятся волнующим (а не просто скверным) процессом, где каждый находится в «семье» дома во вселенной.

Слушатель 1: Мой вопрос касается того, как мы можем знать, что мы действительно соединились с процессуальным умом? В моей стране, Таиланде, в буддийской практике випассаны, мы проводим массу времени, целую жизнь, пытаясь установить связь с процессуальным умом посредством развертывания умственных построений, воображения. Возможно, мы тратим на это многие жизни. По своему опыту я знаю, что я бываю с ним связан, когда осознаю, что мое дыхание, мои чувства, мое мышление и все, что происходит в моем сновидящем теле, – это не мое, это часть природы и вселенной. Но я пока не смог бы делать это в движении. Не сейчас.

Арни: Учиться устанавливать связь с пространственно– временным сновидением в движении – это медитация. Как вы сказали, для этого требуется время. Мне потребовалось несколько лет, чтобы попасть туда. Иногда у меня это есть, а иногда нет. Но когда я там и когда другие там, то я знаю, что я там, когда начинаю чувствовать, что нечто меня сновидит. Это не то, что я вижу сон или «я» двигаюсь, но в действительности, я нахожусь в контакте с вещью, которая меня сновидит, вещью, которая меня движет, дышит мной, подобно тому, что вы говорили. Я чувствую, что меня сновидят.

Так что это один аспект этого. Следуя течению, будучи открытым ко всему, что происходит, я иногда переживаю это, когда работаю с людьми, порой даже в больших группах. У меня вдруг появляется чувство: «Почему это? Почему не то?» Я никогда не говорю людям, что им следует переживать ситуации, поддерживая обе стороны, но это нечто такое, что они могут чувствовать.

Слушатель 1: Это отличается от моей буддийской практики, поскольку в нашей практике мы не следуем течению, мы свидетельствуем.

Арни: Мне нравится часть буддизма, касающаяся свидетельствования. В процессе свидетельствования также бывает момент, когда я осознаю нечто очень парадоксальное. Это заставляет меня смеяться, даже когда я об этом думаю. Когда я бываю движимым, я знаю, что это моя цель, но бытие движимым заставляет меня осознавать, что в действительности моя жизнь – вовсе не мое дело! Моя жизнь – это движение, и это не мое дело! (Смеется.) В тот момент я свидетельствую и теку в одно и то же время. Потом та связь с процессуальным умом ослабевает, и я снова возвращаюсь в общепринятую реальность. Это процесс.

Слушатель 2: Не можете ли вы объяснить эту мысль немного подробнее?

Арни: Жизнь в том Танце Древнего – это мое дело для моей нормальной идентичности, моей наиболее обычной идентичности. Мне нужно это делать и я хочу это делать, но эта перспектива меня утомляет. Тогда я позволяю себе быть движимым и иметь процесс, и в то же самое время свидетельствовать тот процесс. Тогда возникает мысль, что моя жизнь – не мое дело. Эта мысль заставляет меня чувствовать себя счастливым. Это подобно аспектам випассаны: это не ваше дыхание, не ваше сердцебиение, не ваш процесс – не ваше дело. Движение случается, но нет того, кто движет.

Но я не настаиваю, чтобы люди делали из этого программу. Вы улыбаетесь, когда я это говорю. Жизнь предсказуема, поскольку есть основное направление, но то, как вы движетесь, зависит от момента.

Рис. 56. ЖИЗНЬ предсказуема и непредсказуема.

Слушатель 1: Тогда у вас внутри есть наблюдатель?

Арни: Да, но в моем глубочайшем состоянии процессуального ума, это больше похоже на что-то, смотрящее само на себя. То, что буддизм иногда называет свидетелем, я называю вселенной, смотрящей саму на себя. Она говорит: «О, так сейчас происходит это, хорошо!» Она открывает саму себя вместе со мной. Какие прекрасные вопросы! Я бы не говорил этих вещей публично, если бы не ваши вопросы!

Слушатель 1: Вы слышали о нирване?

Арни: Нирвана – это что-то, о чем я слышал, да. Я люблю нирвану! Это состояние спокойствия, чувства свободы от страдания. Это свобода от диктатуры вашего малого u, от его амбиций, жадности, ненависти и так далее. Слушатель 1: Я просто хочу услышать от вас, с процессуальной точки зрения что вы думаете о нирване?

Арни: Ха! Я хочу больше этого! Я люблю это! Да. Позвольте мне спросить себя: «Арни, что ты думаешь о нирване?» Ага! Я вдруг посмотрел на Эми! Это ощущение чувства благополучия, покоя и безвременья. У меня бывает это в течение коротких периодов времени. У каждого это бывает ненадолго, но, как я уже говорил, это, возможно, четвертый великий инстинкт. Люди ищут этого с помощью наркотиков и тому подобного, так что это действительно большое влечение.

Процессуальный ум дает нам покой даже когда мы что-то делаем. Но нирвана – не постоянная цель процессуальной работы. Наши нормальные человеческие процессы стремятся к нирване, а потом они стремятся к разнообразию «заблуждающегося» ума. Цените и то и другое, не ставя себе целью одно или другое. Вот что я имею в виду под просветлением. Никаких иерархий!

Слушатель 1: В буддизме в моей стране это немного по-другому, понимается в другом смысле. Мне нравится ваш ответ!

Арни: Я рос в напряженной ситуации большого города, и потому мне приходилось учиться драться, и это было хорошо, но этого было недостаточно. Если бы я только мог сказать в то время: «Конечно, ты стараешься быть сильным, ты также борешься за жизнь, ты стараешься отстоять право на собственное я!» Но я не мог это сказать. Я понял это позднее, но это было слишком поздно. Мне следовало знать это, когда мне было пять лет! И этому можно научиться, когда вам пять лет. Эта моя задача для детского сада!

Слушатель 1: Не расскажете ли нам о своем первом опыте, в котором вы устанавливали контакт со своим процессуальным умом?

Арни: Да, я действительно помню, мы все помним свой первый раз (смех). Я думаю, мой первый опыт связанности с процессуальным умом был, когда мне было три года. Это было тогда, когда я говорил себе: «Взрослые обманывают – они все выглядят так неловко и странно!» Теперь я переживаю процессуальный ум посреди каждой ночи, сновидящим меня. Каждый тоже это делает. Что-то побуждает вас сновидеть. Мне нравятся ваши вопросы!