Уильям вздохнул.

– Я в твоих руках, милая моя жена.

– Делай только то, что я говорю, – предупредила Джейн. – Никаких экспромтов.

Граф приложил руку к груди.

– Обещаю.

– О, миссис Морган уже справилась. Сейчас мы удалимся. Жди, скоро твой выход. Я вернусь.

– Вернешься? Откуда? – прошептал Уильям.

– Доверься мне, – повторила Джейн.

Концентрация адреналина в крови Уинифред позволяла ощутить новый прилив энергии. Джейн знала: эту энергию надо контролировать, иначе из-за драйва недолго и потерять способность к трезвым рассуждениям и адекватным реакциям. Меньше всего ей сейчас нужно, чтобы ослабленный организм Уинифред не справился с нагрузкой. Подруги и муж Уинифред – полностью во власти Джейн; один неверный шаг может обернуться катастрофой. Джейн не стала дожидаться, пока Уильям ответит. Она взяла ситуацию в свои руки, почти вытолкала из камеры миссис Морган и повела ее к выходу, не переставая говорить громко и горячо, чтобы отвлечь внимание стражников и вообще всех, кто мог ее слышать.

– Пожалуйста, умоляю вас, – повторяла Джейн, подгоняя впереди себя миссис Морган. – Прошу вас, поскорее отыщите мою служанку. Нужно успеть подать петицию. Сегодня или никогда! Нужно попытаться в последний раз! – всхлипнула Джейн.

Миссис Морган миновала вход в комнату, где веселились стражники. Никто на нее даже не оглянулся. Женщины благополучно спустились по лестнице, вышли из Лейтенантской квартиры. Вздохнули с облегчением.

– Наймите портшез, миссис Морган! – сказала Джейн. – Должно создаться впечатление, будто вы весь вечер провели дома. И пусть ваши слуги будут того же мнения.

Она поманила миссис Миллс. Сердце так и прыгало – эта часть спектакля была ключевой.

– Рыдайте, дорогая подруга, – сказала Джейн, обхватила миссис Миллс и повлекла ее к лестнице.

Миссис Миллс послушно закрыла лицо огромным носовым платком и стала подвывать. Получалось очень натурально: опущенные плечи миссис Миллс говорили о неутешном горе. Возможно, миссис Миллс было страшно, так же как и остальным, или она просто вошла в роль; в любом случае Джейн испытывала благодарность к подруге. Стражники провожали их взглядами столь сочувственными, что Джейн едва не хихикнула.

Алебардщик возле камеры Уильяма потупил взор, вероятно, смущенный воплями чувствительной дамы, и Джейн поспешила втолкнуть миссис Миллс в дверной проем и закрыть за собой дверь.

Сердце Уинифред билось гулко, удары отдавались в висках. Джейн надеялась, что организм «хозяйки» выдержит; насчет ее душевной стойкости сомнений не было.

– Продолжайте рыдать, – шепнула она подруге. Уильям казался смущенным. – А ты отвернись, милый.

Уильям резко отвернулся, а Джейн продолжала:

– Переодевайтесь, дорогая миссис Миллс!

Подруга отлично справлялась с ролью – подвывания сменились всхипываниями.

– Вот платье и плащ миссис Морган. Умоляю вас, поспешите!

Пока миссис Миллс переодевалась, Джейн делала Уильяму макияж.

– Уинифред, ты уверена, что без этого нельзя? – упирался граф.

– Не противься, милый! Помни, что ты обещал!

Не без отвращения Джейн напудрила и нарумянила графа, а также попыталась замазать его темные брови белилами. Закончив, она отступила на шаг, чтобы оценить свою работу.

– Конечно, если пристально рассматривать, сразу понятно, что это маскарад, – констатировала она. – Но не бойся – стражников я к тебе не подпущу. А теперь, Уильям, слушай внимательно.

Она поспешно, но внятно объяснила, что грядет выход Уильяма, и ему надо проявить мужество подобно миссис Морган и миссис Миллс. Последняя тем временем справилась с застежками и прочим. К слову, она ни на миг не прекращала рыданий.

– Вы готовы, миссис Миллс? Молодчина!

Миссис Миллс улыбнулась, снова заголосила и передала Джейн свой платок.

– Ну, родной мой, ты знаешь, что нужно делать?

Граф скривился, однако кивнул.

– Знаю: рядиться в женскую юбку, – проворчал он.

– А еще тебе вот это понадобится, – сказала Джейн, протягивая графу кружевной платок. – Чтобы убедить стражников: ты – та самая безутешно рыдающая дама, которая вошла сюда. Ты слышал, как рыдает миссис Миллс; старайся подражать ей – и будешь свободен.

Джейн взяла миссис Миллс под руку.

– Я скоро вернусь, Уильям. Поспеши с переодеванием.

И Джейн повела подругу прочь из камеры, мимо стражей. Снова она отвлекала внимание от своей спутницы громкими мольбами:

– Дорогая миссис Кэтрин, я вынуждена просить вас поскорее отыскать мою служанку. Похоже, она не понимает, что на счету каждая минута; возможно, забыла, что нынче – последний шанс для меня подать петицию. Если упустить его – тогда уж ничего не поправишь. Умоляю, поторопите служанку. Я тут как на иголках, а ей и дела нет!

Джейн и ее спутнице удалось благополучно пересечь зал. Никто их не остановил. Первый лестничный пролет Джейн миновала бегом; сзади пыхтела миссис Миллс. На прощание Джейн стиснула ей руку.

– Вы отлично справились, дорогая! – прошептала она, вся светясь от чувства благодарности. – А теперь бегите, только не забудьте предупредить вашего доброго супруга, что скоро нам понадобится вся его смекалка и отвага. Благослови вас Господь!

Миссис Миллс улыбнулась, сказала:

– Удачи вам, дорогая графиня!

И уже в одиночестве поспешила преодолеть оставшийся лестничный пролет.

От сердцебиения Уинифред кровь пульсировала не только в висках, но уже и в районе сонной артерии, однако Джейн себя вполне контролировала. Оставалась самая главная и самая трудная часть плана. Джейн собрала волю в кулак и пошла обратно к Уильяму, на сей раз предусмотрительно сгорбив спину Уинифред и беспомощно прикладывая к глазам платок.

К сцене, которая разворачивалась в камере, Джейн не была готова. Ей пришлось сдерживать «хозяйское» хихиканье. Граф тщетно пытался напялить платье. Истерические смешки стражники восприняли как рыдания. Джейн заставила Уинифред прикусить собственный палец, чтобы успокоиться.

Уильям обернулся, жестом предвосхитил саркастические комментарии. Впрочем, прежде, чем он успел что-либо сказать, Уинифред приникла губами к его руке.

– Осталось совсем немного – и ты будешь свободен, мой дорогой. Главное – верь мне.

Граф помрачнел, грустно улыбнулся, поцеловал жену в губы.

– А что мне остается? Благодаря твоим усилиям я кажусь себе храбрее, чем есть на самом деле. – Он вздохнул. – Сейчас принесут свечи. Приговоренному к смертной казни в последнюю ночь полагается дополнительная свеча.

Джейн покосилась на догоравший огонек. Фарс, придуманный ею, следовало завершить прежде, чем появится тюремный служитель. Она торопливо завязала тесемки серого плаща и надела графу на голову капюшон.