— Деньги привез? — спрашивает он Фабиана.

Фабиан улыбается ослепительной улыбкой кинозвезды:

— И бонус в придачу.

Он протягивает Адану кейс с пятью миллионами.

— А где Пилар? — спрашивает Адан.

— На пути домой. — От кривой ухмылки Фабиана у Адана мурашки по спине побежали.

— Она уехала без детей? Зачем они тут? Что...

— Я только выполняю приказ Рауля, — перебивает Фабиан. — Адан...

Он указывает на другой конец моста, туда медленно подкатывает черный «лендровер».

— Жди здесь. — Адан подхватывает кейс и шагает по мосту.

Фабиан слышит голосок маленькой девочки:

— Мама тут?

— Да, — роняет Фабиан.

— Где же она? С теми людьми? — допытывается Клаудиа, указывая на машину на другом конце моста, из которой как раз выходят Орехуэла.

— Думаю, да.

— Я хочу туда!

— Тебе придется подождать несколько минут.

— А я хочу сейчас!

— Сначала нам надо поговорить с теми дядями.

Адан идет, как и было договорено, к середине моста. Ноги у него деревянные от страха. Если они посадили в горах снайпера, то я труп, говорит он себе. Но они могли бы прикончить меня в любой момент, когда я был еще в Колумбии, а значит, они все-таки хотят услышать, что я могу им предложить.

Адан уже на середине моста, дожидается, пока подойдут Орехуэла. Два брата, Мануэль и Джильберто, приземистые, кряжистые, темноволосые. Все обмениваются рукопожатиями, и Адан спрашивает:

— Ну что, перейдем к делу?

— Для этого мы и прибыли, — замечает Джильберто.

— Ты ж сам просил о встрече, — вторит Мануэль.

Бесцеремонно, думает Адан. Грубо. Да ладно, без разницы. Стало быть, расстановка сил такова: Джильберто склоняется к заключению сделки, а Мануэль противится ей. Что ж, понятно. Пора начинать.

— Мы хотим выйти из Федерасьон, — приступает Адан. — Но я хочу знать наверняка, что у нас тут, в Колумбии, все равно останется связь.

— Все наши связи с Абрего, — заявляет Мануэль, — и с Федерасьон.

— Так-то оно так, — соглашается Адан, — но на каждый килограмм вашего кокаина, который получает Федерасьон, она имеет пять из Медельина.

Он видит, он задел их за живое, особенно Джильберто. Братья ревнуют к своим соперникам из Медельина, они ребята с большими претензиями. И, учитывая, что американское наркоуправление так жестко бьет по картелю Медельина и его филиалам во Флориде, у Орехуэла появляются шансы подняться повыше.

— Ты предлагаешь такой договор только нам? — интересуется Джильберто.

— Если вы согласны поставлять нам кокаин, — говорит Адан, — тогда мы будем заниматься только продуктом из Кали.

— Предложение заманчивое, — откликается Мануэль, — да только дон Абрего будет недоволен, что мы оставили тебя в бизнесе, и откажется с нами работать.

Но Джильберто колеблется, видит Адан. Его предложение соблазняет.

— Дон Абрего, — напирает Адан, — прошлое, мы — будущее.

— Хотелось бы верить, — возражает Мануэль, — но глава вашего pasador сидит в тюрьме. Похоже, что мексиканские власти считают, это Абрего их будущее. А после него... Мендес.

— Мы разгромим Мендеса.

— Ну да? — фыркает Мануэль. — Мендес легко не сдастся, да еще Абрего поддержит Мендеса, и все другие pasadores тоже. И federales. Без обид, Адан, но думается мне, я смотрю на мертвеца. Стоит он тут и предлагает мне выгодный договор, если я разорю свой бизнес с живым, чтоб заняться им с мертвецом. Интересно, сколько это кокаина ты сумеешь продать из могилы?

— Мы — pasador Баррера, — спорит Адан. — Мы побеждали прежде, победим и...

— Нет, — перебивает Мануэль. — Ты уж прости, но больше вы не pasador Баррера. Твой дядя, согласен, может, и сумел бы одолеть Абрего и Мендеса да и все мексиканское правительство. Но ты — не твой дядя. Ты очень умный, но одних мозгов тут мало. А вот силенок-то у тебя хватит? Вот что я скажу тебе, Адан: ты мне кажешься слабаком. Сдается мне, кишка у тебя тонка замахиваться на Мендеса. Духу у тебя не хватит сделать то, что ты задумал.

Адан кивает. Просит разрешения открыть кейс. Получает согласие, откидывает крышку и показывает им деньги.

— Это пять миллионов Гуэро Мендеса. Мы трахнули его жену в задницу и уговорили ее украсть для нас его деньги. А теперь, если вы по-прежнему думаете, будто нам не по зубам победить его, заберите деньги, пристрелите меня, сбросьте мой труп с моста и дальше получайте мелкие чаевые от Федерасьон. Но если решите, что мы сумеем победить Мендеса, тогда примите деньги как задаток в счет тех миллионов, которые мы сделаем вместе.

Адан старается сохранять хладнокровие, но по их лицам читает: решение может повернуться в любую сторону.

Фабиан об этом догадывается тоже.

А инструкции Эль Тибурону в этом случае даны вполне определенные. Приказания Рауля, переданные прямо от легендарного М-1.

— Vengan, — зовет Фабиан детей.

— Мы идем к мамочке? — допытывается Клаудиа.

— Si. — Фабиан берет девочку за руку, взваливает на плечо Гуэрито и шагает к середине моста.

— Mi esposa, mi esposa linda! (Моя жена, моя красавица жена!)

Крики Гуэро эхом прокатываются по огромному пустому дому.

Слуги попрятались. Телохранители у дома тоже притаились, пока Гуэро, шатаясь, бродит по дому, швыряет мебель, колотит стеклянные безделушки, наконец бросается ничком на диван из коровьих шкур и зарывается, рыдая, лицом в подушки.

Он нашел коротенькую записку Пилар: «Я БОЛЬШЕ НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. Я УЕХАЛА С ФАБИАНОМ И ВЗЯЛА ДЕТЕЙ. С НИМИ ВСЕ В ПОРЯДКЕ».

Сердце у него разбито. Он готов сделать что угодно, лишь бы вернуть ее. Он бы принял ее обратно и постарался только радовать ее. Все это он изливает, высказывает подушке. Потом поднимает голову и воет:

— Mi esposa, mi esposa linda!

Даже телохранители, с десяток sicarios, охраняющие стены estancia и ворота, слышат его. Это приводит их в ужас, а они и так уже в напряжении с момента ареста дона Мигеля Барреры, зная, что может начаться война. Что грозит перетасовкой главарей, а тогда, как известно, крови никто не жалеет.

А теперь еще jefe[103]в доме воет, точно баба, да так громко, что слышно всем.

Все это inquietante — ужасно беспокойно.

И продолжается почти весь день.

Подъезжает почтовый автофургон. На машину тут же нацеливается с десяток «АК-47».