Раненым для обеззараживания и перевязок необходим спирт или, на худой конец, водка. Ничего крепче вина этот мир не знал, и эту проблему я собирался решить в первую очередь.

Наспех сооруженный навес пыхтел мехами и щурился походным горном. Кузнец в окружении разросшегося штата помощников колдовал над переделкой брони. Незнакомый мне бледный худенький паренек с бесцветными глазами, заметив меня, зашептал что-то Эрику на ухо. Главный оружейник повернулся, встряхнув слипшимися от пота курчавыми волосами:

– Ваша светлость!

– Он кузнец? – удивился я, показывая на съежившегося щуплого паренька.

– Нет, ваша светлость, писчий. Зовут Понтий, обучен письму, счету… Имущества много, необходим учет…

– Где обучался?

– Пастырь обучал, ваша светлость, работал в лавке и на складе… пока не выкупился, – склонил голову с реденькими белесыми волосенками парень.

– Знает законы, грамотно пишет, – похвастался Эрик.

– Ваша светлость, если надобно написать указ или письмо, я к вашим услугам. Вот и печать у вас имеется…

– Печать?

– Печать власти герцога, ваша светлость, на шее висит… – пояснил парень, пристально глядя на мой медальон.

– Это печать? – Я удивленно взял в руку украшение, рассматривая массивный круг. – И как ею пользоваться?

– Разрешите, мой лорд… – Фигура парня как-то сразу выпрямилась, стала значительнее. – Нужно нажать на красные камушки… но только вам.

Внимательно приглядевшись к медальону, я одновременно коснулся пальцами четырех розовых камней, расположенных ромбом и выделяющихся среди остальных. Щелкнуло. Отделился диск. Оскаленный профиль зверя, окруженный камнями в обрамлении непонятных надписей, упал в ладонь, обнажив с обратной стороны маленький выступ. Печать!

– Я читал про такие… – кивнул паренек. – Лорду без печати нельзя… Порядка не будет.

– Ты прав, Понтий, назначаю тебя личным секретарем, – решился я, возвращая золотой круг на место. – Принадлежности есть?

– Мой лорд, – поклонился в пояс парень. – Есть!

– Отлично, помогай главному оружейнику, понадобишься – позову. Молодец, Эрик, пусть ведет учет.

– Ваша светлость! – встряхнул кудрявой головой кузнец.

И правда, как герцогу без указов?! Как и в любом мире, здесь официальная печать имела вес. Бюрократия и сюда добралась.

– Эрик, необходима помощь. Новобранцы подождут, а вот раненые нет.

– Лорд, я в вашем распоряжении.

– Отлично. – И я подробно объяснил свою идею.

Притащив пару котлов, помощники, звеня молотками, принялись за дело. В кузнице рождался примитивный самогонный аппарат. Процесс создания захлестнул меня, втягивая в водоворот работы. Ободренные присутствием самого герцога, не ленившегося постучать молотком, новенькие подмастерья прекратили бросать украдкой пугливые взгляды. Понтий, сидя в сторонке, копался в расставленных сундуках и тщательно записывал что-то на большом рулоне пергамента.

– Мой лорд, что это будет? – недоумевал кузнец.

– Незаменимая вещь! Сделаем – увидишь…

Общими усилиями споро создали пузатый агрегат странного вида и непонятного для всех, кроме меня, назначения. К огромному котлу приделана крышка с круговым плотным обжимом. В центр конструкции впаян хобот трубки из перекованного наруча, присоединенный к запаянной кастрюльке поменьше. Из второго сосуда выходил венец творения – трубчатая спираль, протыкавшая небольшой дубовый бочонок и изогнутым концом выходившая наружу.

Двойная перегонка!

Под удивленными взглядами войска агрегат перенесли поближе к ручью и поставили на костер. В бочонок налили ледяной воды из реки. Когда я ухнул в котел изрядное количество вина и плотно закрыл зажимы, на лицах воинов застыл немой вопрос: «Зачем?»

Не объясняя ничего недоумевающим наблюдателям, подставив кувшин под торчащий из наполненного холодной водой бочонка конец трубки, я принялся терпеливо ждать.

Костер пылал, а в котле урчало и кипело вино. Немного терпения, и из отростка потекла тонюсенькая струйка остро пахнущей бесцветной жидкости. Жизнь в лагере невольно остановилась, превратив людей в безмолвных истуканов. Тонкий ручеек шустро наполнил кувшин. Поставив сосуд в реку охлаждаться, я пододвинул под струю новую тару.

– Эрик, пусть один из помощников наполняет сосуды, а когда из трубки закончит капать, снимет котел с огня и отдаст эликсир Цинне… И принеси пару кубков.

Кузнец убежал на кухню. Мое место у бочонка занял смуглый паренек, а я, разминая ноги, принялся прохаживаться по берегу. Цвет армии, включая Эльзу, быстро собрался и, замерев с кубками в руках, доверчиво ждал. Я извлек кувшин из воды.

– Сержанты, этот аппарат не портит вино, а превращает в эликсир, необходимый раненым. Пить здоровым людям не рекомендуется, но для вас я сделаю исключение, ответив на ваш немой вопрос «Зачем?». – Я разлил самогон по кубкам. – Пробуйте!

Видя нерешительность на лицах подопытных, первым опрокинул кубок. Холодная жидкость привычным вкусом спирта обожгла горло, взорвавшись в желудке.

«Градусов восемьдесят, не меньше», – промелькнула мысль.

Эльза побелела, зажала рот рукой и кинулась к реке, где упала на колени и принялась жадно пить холодную воду. Везде первая!

Трувор и Тюрик недоуменно посмотрели на девчонку, на меня и опрокинули кубки. С непередаваемой мимикой присоединились к рыжеволосой, застыв в комичных позах у реки. Эрик хмыкнул и залихватски опрокинул сосуд. Смуглое лицо посерело, кузнец, широко открыв рот, метнулся к сгорбленным товарищам.

«Пить надо уметь», – подумал я и, не открывая губ, занюхал выпитое прекрасным полевым цветком. Огонь в груди угас, подарив блаженное тепло.

– Только раненым, здоровым нельзя… – выдохнул я и, провожаемый удивленными взглядами подмастерьев, вальяжной походкой отправился делать перевязки. За спиной шумно поглощали воду сержанты.

Настроение – отличное!

Раненые живы. Мои старания не пропали втуне. Хрупкая Цинна хлопотала над больными. Влив каждому по изрядной порции самогона, я приступил к смене повязок. Тщательно промыл изготовленным эликсиром набухшие, но, к счастью, не почерневшие швы, перемотал чистой тряпицей, попутно объясняя девчонке смысл происходящего. Не буду же я каждый день этим заниматься! Пусть учится.

Стоны утихли. Раненые впадали в блаженное пьяное забытье. Последним опрокинул кубок с самогоном Скорик. Выпучив глаза, он стойко терпел перевязку и, не проронив ни слова, покачивающейся пьяной походкой удалился к подчиненным.

Изрядная порция алкоголя гуляла в пустом желудке. Приказав подать обед в шатер, я пересек шумевший лагерь. Солнце вошло в зенит, мошкара спряталась от палящих лучей. Лагерь окутался паром и дымом.