на коленях, была вовсе не Лариса. И что за грязные у меня мысли? Как я мог подумать такое про жену моего брата? Конечно же, это была вовсе не она…

Боря занимался любовью с Лидой. Она была очень страшна. Неужели ей удается вводить людей в заблуждение, говоря, что ей всего только пятьдесят лет? Нет, теперь было совершенно ясно видно, что ей все семьдесят… Похотливая старуха!

«Как она впилась своим ртом в Борю», — подумал я. — Как будто хочет задушить его своим поцелуем… Однако, ну и любовницу он себе выбрал. Ей лет семьдесят. В красном свете свисали ее бока, в красном сиянии похотливо двигались ее дряблые ноги с вздувшимися венами. Вдруг она оторвалась от Бори и посмотрела прямо на меня.

— Тебе нравится смотреть, как я целуюсь с моим женишком? — спросила она и улыбнулась. При этом огромный рот ее был испачкан кровью.

«Наверное, это та кровь, которая лилась в рот Бори недавно. Он испачкал Лиду», — подумал я.

— Почему здесь так много крови? — спросил я громко. — И почему здесь такой красный свет? Откуда он льется?

— Это замок святого Грааля, — ответила Лида, потрясая своими длинными тощими грудями, висящими до самого живота. Она держала в руках свои сморщенные соски и как бы нацеливала их на меня. — А свет идет от чаши Грааля. Что же ты удивляешься? Ты сам стремился сюда.

— Да, я сам этого хотел, — согласился я.

— Сам хотел, — повторила Лида глухим замогильным голосом. — Сами хотели, сами хотели…

Я открыл глаза. Надо мной стоял Борис и держал в руках стакан с водой.

— Вы сами этого хотели, — сказал он, укоризненно качая головой. — Я вас честно предупредил, а вы сами захотели. Так что, прошу не обижаться на меня.

Я огляделся. Вернее, покрутил головой в разные стороны. К своему удивлению, я обнаружил, что не могу двигать глазами. Они у меня теперь смотрели только вперед, и я не мог поводить ими.

Так вот, я покрутил головой и увидел, что багрово-красный цвет пропал. И рот у Бори нормальных размеров и вовсе не выпачкан кровью.

— Я и не обижаюсь, — проговорил я, с трудом шевеля губами.

— Ну и отлично. Путешествие закончилось, — сказал Боря. — Как вам понравилось красное царство?

— М-м-м… — ответил я. — А вам?

— Я путешествую туда регулярно, — сказал он. — Можно сказать, что я там уже свой человек. Можно, наверное, прописаться и попросить гражданство.

— Вам нравится там? — спросил я.

— Никто не путешествует второй раз туда, где ему не понравилось, — ответил он и улыбнулся. — Хотите выпить воды?

Тут я сообразил, что страшно хочу пить. Я прильнул губами к стакану, удивляясь, как мог я принять его за кровавый сосуд… Пока я пил, Боря сел обратно на свой стул.

— Выглядите вы, конечно, неважно, — резюмировал он. — Это неудивительно. Путешествие в красное царство — долгое и утомительное. Оно требует от путешественника много сил и энергии.

Я посмотрел повнимательнее на Борю. Он и сам не являл собой рекламу здорового образа жизни.

— Вы и сами не похожи, — сказал я ему. Мысли мои ворочались в голове с трудом, и я не мог их сразу грамотно сформулировать.

— На что не похож? — насторожился мой собеседник.

— Не похожи на рекламный плакат с надписью: «Пейте кефир!». Знаете, там нарисован этакий краснощекий бутуз.

Мы оба засмеялись. В груди у меня покалывало, а в горле першило. Когда я засмеялся, то почувствовал слабость и у меня слегка закружилась голова.

— Наверное, мне нужно уже ехать домой, — сказал я после некоторой паузы. — Спасибо за путешествие. Не скажу, чтобы оно было слишком уж приятным, но, во всяком случае, оно было весьма познавательным и забавным.

— Как и всякое путешествие, — пожал плечами Боря. Он посмотрел на меня и добавил: — Правда, я не думаю, что вам следует выходить на улицу в вашем нынешнем состоянии. Вы могли бы остаться у меня. Правда, у меня неприбрано, но место на диване есть. Так что…

— Нет, — помотал я головой в ответ. — Я поймаю такси на улице и доеду. Терпеть не могу ночевать в незнакомом месте. Вы меня извините.

— Извиняю, — ответил Борис. — Я и сам такой. Только вы уверены, что сможете нормально доехать?

Но я уже поднимался из кресла. Это было нелегко поначалу, так как меня немного пошатывало.

— Ничего, — успокоил я Борю, который внимательно и с тревогой следил за моими движениями. — Я скоро окончательно приду в себя и разойдусь.

Я надел пальто и вышел на улицу. Больше мы с Борей не говорили о серьезных вещах. Не для того же мы расслаблялись.

Ехать с Васильевского острова на Шпалерную довольно далеко, так что за время пути я вполне пришел в себя и, когда входил в квартиру, был уже в форме.

Стояла глубокая ночь, и я открыл дверь ключом, который дала мне Лариса. Я не хотел ее будить и потому, сняв ботинки, на цыпочках прошел в свою комнату. По пути я заметил, что свет в комнате Ларисы не потушен, и подумал о том, что она не может заснуть.

Все же я не хотел с ней разговаривать. Может быть, завтра, подумал я. После всего прожитого дня и особенно после разговора с Борей я не хотел смотреть в глаза этой женщине. Подозрения Бори, неясные и туманные, все же прочно засели в моем сознании…

Я разделся и лег в постель. Белье показалось мне прекрасным — свежим и прохладным. Как раз таким, о котором я мог только мечтать после всего этого дня.

«Никогда бы не подумал, что день похорон моего зверски убитого брата я проведу вот так, — подумал я. — Хотя неизвестно, что было бы лучше. Напиться до бесчувствия — это, наверное, было бы гораздо естественнее. Но не менее глупо… Какой-то Шмелев, баня, проститутка с ее историей. Потом Боря с его „путешествиями“ и подозрениями. Ну, и жизнь у меня пошла. Нет, все-таки это не мой стиль. Как я отвык от бурной жизни».

Я вспомнил свой дом далеко отсюда, театр, незаконченную постановку «Ричарда Третьего»… Это было привычно. Это было надежно. От этого веяло почтенностью и уверенностью. Не то, что тут…

И вдруг раздался телефонный звонок. Не знаю, кто как, а я давно отвык от ночных телефонных звонков. Последний был, наверное, во времена моей студенческой юности…

Телефон звонил настойчиво. Лариса не снимала трубку. Я вспомнил, что аппарат стоит как раз в той комнате, где она находится. Было совершенно очевидно, что такие долгие и громкие звонки должны были ее разбудить, даже