Я бросила взгляд на Фабриса, который стоял по центру помещения. Почему-то казалось, что этот молчаливый и спокойный мужчина меня поймёт — и он понял! Тут же обратился к Пьеру Фонтейну, перетягивая внимание на себя, я же юркнула к Даниэлле.

«Помоги», — произнесла одними губами.

Она нахмурилась, но открыла блокнот в коммуникаторе. Я накарябала пальцем на террасорском короткое сообщение:

«Отец, позвони. Шейна»

«Эмиру», — вновь произнесла одними губами, и Даня кивнула. Она не могла прочитать содержимое записки, но доверилась мне.

— Нет, — ровно сказал Фабрис где-то на периферии моего слуха.

— Хорошо. Тогда у меня всё готово, заявка на проверку на воздействие бета-колебаниями оформлена. Госпожа Шейна, вы готовы пройти в медицинское крыло?

Я смотрела на коммуникатор, не отрываясь. Даня еле заметно пожала плечами, подтверждая, что сообщение ушло. Почему он не звонит?

— Госпожа Шейна? — вновь позвал Фонтейн.

Я подняла растерянный взгляд на полицейского, думая, как ещё можно потянуть время, и в этот момент коммуникатор на запястье озарился ярко-зелёным цветом.

— Да шварх знает что творится… Опять забыл выключить глушилку, — пробормотал Пьер, но в этот момент Даня потянулась и задела статуэтку. С характерным звуком бьющегося стекла та упала на пол.

— Упс. Какое у вас здесь всё хрупкое, оказывается. Вот в СБ вещи создают существенно крепче. Вы можете всегда обратиться и заказать партию на свой отдел, если хотите. — Она улыбнулась.

К светящемуся экрану на коммуникаторе присоединилась навязчивая мелодия. Я быстро нажала на зелёную кнопку, как учила Даня. Огромная бледно-голубая голограмма отца в традиционных одеждах и белоснежном тюрбане соткалась по центру кабинета.

— Я очень удивлён, что ты связалась… — начал он и осёкся, осматриваясь.

Я понятия не имела, кого из всех присутствующих он видит, а потому поступила так же, как в своё время делал Янн — сняла коммуникатор и положила на центр пола.

— Кто это? Здесь не место для частных разговоров, — начал было возмущаться господин Пьер Фонтейн, но я тут же перебила его громким:

— О, эмир Идрис Свет Истины, правитель Аль-Мадината. Я позволила себе связаться с вами, чтобы сообщить о радостной новости через разделяющие нас пески и воды. Наш род пополнится. Я ношу под сердцем детей и хотела бы, чтобы вы узнали об этом как можно раньше. Не сердитесь на глупую дщерь и благословите нас.

Краем глаза я заметила, как Пьер Фонтейн поморщился, а Янн заметно напрягся. Я закусила губу, пряча улыбку… Глупенький. На Террасоре единственное назначение женщины — это родить ребёнка. По меркам родины я перестарок, и для Идриса новость о моей беременности безусловно радостная. В каких бы отношениях вы с ним ни расстались, он всё равно будет очень рад за меня, а следовательно, и за тебя.

Как я и ожидала, Идрис Свет Истины расплылся в улыбке, его серо-голубые глаза заблестели от радости, и он перевёл свой взор на Янна:

— Санджар Йа-нн Робер Молниеносный, иномирный паладин и победитель сильнейшего воина в Аль-Мадинате, вы действительно любимец Владыки. От всей души поздравляю вас. Теперь вы достойны называться главой рода. Уверен, у вас родятся крепкие и здоровые наследники.

— Я… польщён, — пробормотал Янн. — Спасибо.

— И раз уж сам Владыка одарил вас, для меня станет честью назвать вас сыном. Отныне вы принц Аль-Мадината и желанный гость здесь в любой сезон. Прилетайте на своей железной птице, как только состояние моей дочери позволит. Если что-то потребуется — дайте знать.

— Спасибо, — ещё раз повторил Янн. — Ничего не надо.

Эмир попрощался, голограмма схлопнулась, Пьер Фонтейн проворчал что-то вроде «вот за этим глушилки и нужны, чтобы родственники давали работать», а затем шумно вздохнул и сделал шаг к выходу:

— Госпожа Шейна, пожалуйста, не задерживайте. У всех нас был длинный и напряжённый день. Вас ожидает судмедэксперт.

Что делать?!

В груди стало тесно, паника захлестнула с головой, но молчавший до сих пор Фабрис вдруг мягко обратился:

— Шейна, иди.

— Да-да, конечно. — Под перекрестием взглядов собравшихся я шагнула к выходу.

— А вы куда? — донеслось в спину. — Госпожа Робер, пожалуйста, давайте мы дождемся результатов здесь и не будем мешать.

— Я только поддержать Шейну, она же с Террасоры и не знает даже, что такое МРТ…

— Ничего страшного, уверен, ей объяснят. Садитесь, пожалуйста. Тем более вы сами только что заметили, что очень неловкая. Сломаете ещё что-нибудь.

Не знаю, что хотели Фабрис и Даниэлла, но их попытка провалилась.

В коридоре меня уже ждал знакомый юный цварг в форме. Клэр, завидев меня, громко щёлкнул каблуками, сказал «пойдёмте за мной» и устремился по коридору. Я успевала лишь сворачивать. Один раз отстала, но меня тут же вежливо перехватила охрана и сопроводила в медицинское крыло, где, уже стуча носком от нетерпения, стояли Клэр и высокий цварг в белом халате с совершенно равнодушным выражением лица.

— Вот сюда лягте, пожалуйста, — бросил он, указывая на капсулу, очень похожую на ту, которая стояла на борту «Галилеи».

— А раздеваться надо? Я не хочу, мне религия запрещает… — предприняла ещё одну попытку защитить Янна.

— Раздеваться не надо.

Я осторожно села на край капсулы, где борта не загибались так сильно, затем выпрямила ноги и руки, ожидая, что вот-вот появится дым — так лечила Лея, — но не прошло и минуты, как послышался голос дока:

— Готово. Можете вставать.

— Уже?

— А вы что хотели? У нас тут, между прочим, очередь! Единственное отделение с судмедэкспертизой и новейшим оборудованием на весь город, остальные филиалы оснащены только простенькими рентгенами… По сути, травматология, и всё. Господин Клэр, держите протокол. Следующий!

С этими словами док вручил Клэру бланк, а последний бросил на него взгляд и невольно побледнел. Затем ещё раз на меня.

— Док, вы уверены…

— Абсолютно, два раза сканирование сделал, — донеслось из-за ширмы.

Всю обратную дорогу молодой парень в форме полицейского уже так не спешил и то и дело оглядывался на меня. Я не умела читать эмоции, но понимала по его реакции, что всё плохо.

«Надеюсь, Янн понял мой намёк…» — с замирающим от волнения сердцем подумала я. Всё-таки жизнь на отсталой, с его точки зрения, планете всё равно должна быть привлекательнее, чем в тюрьме.

Мы вошли в кабинет Фонтейна, и, буравя Янна недобрым взглядом, Клэр передал бланк своему