— К вам джентльмен, мэм.

— Джентльмен, Бойли? — повторила Ханна, глядя, как маленькая девочка вырвалась из рук няни и побежала в запорошенный снегом парк. А когда она в последний раз бегала? Так быстро, чтобы ветер бил в лицо и сердце колотилось, и перехватывало дыхание?

— Он объяснил, что у него какая-то вещь, принадлежащая вам, мэм, и что он хочет вернуть ее владелице.

Как же ей все это надоело…

— А он не мог передать ее с вами, Бойли?

— Сказал, что нет, мэм. Говорит, что должен отдать ее лично.

— Не помню, чтобы я что-нибудь теряла. — Ханна наконец отвела взгляд от девочки и отвернулась от окна. — Что ж, проводите его сюда.

Мистер Бойли замялся, будто хотел сказать что-то еще.

— Что-то не так? — спросила Ханна.

— Нет, мэм. Просто этот джентльмен… Не совсем джентльмен, мэм.

— Что вы имеете в виду?

— Вид у него не слишком… почтенный.

— Что значит — не слишком почтенный? — заинтересовалась Ханна. — Надеюсь, он одет?

— Да, мэм, с одеждой у него все в порядке.

— И не выкрикивает оскорблений?

— Нет, мэм, — ответствовал Бойли. — Он весьма вежлив.

— И не француз — невысокий и с усами? — встревожилась Ханна.

— О нет, нет, мэм.

— Тогда скажите мне на милость, Бойли — что же в нем такого непочтенного?

Бойли нахмурился.

— Не знаю мэм. Просто у меня такое ощущение. Ханна притворилась, что уважает ощущения Бойли, хотя на самом деле он лишь разбудил ее любопытство.

— Если этот джентльмен говорит, что у него моя вещь, я думаю, лучше будет получить ее обратно. Если же он проявит хоть каплю неуважения, я тут же позвоню и вы придете мне на помощь.

— Хорошо, мэм, — с чувством выполненного долга согласился Бойли. Поклонился и вышел. Ханна оправила платье. Дверь снова распахнулась. За ней стоял Робби Хантер.

Сперва Ханна его не узнала. Они ведь виделись совсем недолго — всего одну зиму, почти десять лет назад. Да и Робби изменился. Тогда, в Ривертоне, он был совсем мальчишкой. С нежной, гладкой кожей, широко открытыми темными глазами и спокойным голосом. И вообще он был очень спокойным. Даже слишком. Тихо, без предупреждения, вошел в их жизнь, играючи заставлял ее делать и говорить вещи, о которых она потом жалела, и с непонятной уверенностью в себе увел у них брата.

Мужчина, что стоял сейчас перед Ханной, был одет в черный костюм и белую рубашку. Обычная одежда, но сидела она на нем совсем не так, как на Тедди и его клиентах-бизнесменах. Худощавое лицо поражало какой-то неизбывной усталостью — темные круги под глазами, запавшие щеки. Ханна поняла, что имел в виду Бойли, называя гостя «не совсем почтенным», и тоже не смогла сформулировать, в чем это выражалось.

— Доброе утро, — поздоровалась она.

Он молча смотрел на нее, будто видел насквозь. Ханне и раньше приходилось ловить на себе заинтересованные взгляды, но в этом сквозило что-то такое, отчего она вспыхнула. И тогда он улыбнулся:

— Вы совершенно не изменились.

И тут она узнала его. По голосу.

— Мистер… Хантер? — спросила Ханна. И оглядела его с головы до ног, уже по-новому. Все те же темные волосы, карие глаза. Все тот же чувственный рот и насмешливая улыбка. Ханна даже удивилась — как же она не признала его сразу. Она выпрямилась, взяла себя в руки.

— Очень мило с вашей стороны, что вы к нам заглянули. — И тут же пожалела о своей фальшивой вежливости. Лучше бы ничего не говорила.

Робби улыбнулся. Иронически — показалось Ханне.

— Не хотите ли присесть?

Она указала на кресло Тедди, и Робби послушно сел, как школьник, которому не хочется спорить со скучной, но доброй учительницей.

Он по-прежнему не сводил с нее глаз.

Ханна быстро поправила прическу, убедилась, что все шпильки на месте и волосы на шее не растрепались. Вежливо улыбнулась.

— Что-то не в порядке, мистер Хантер? Я чего-то не замечаю?

— Нет, — заверил он. — Просто я вспоминал вас все эти годы. Вы совершенно не изменились.

— Изменилась, мистер Хантер, да еще как, — заверила его Ханна, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. — Мне ведь было всего пятнадцать, когда мы познакомились.

— Серьезно? Так мало?

И снова его странная бесцеремонность. И дело даже не в том, что он сказал — вопрос был вполне приличный. Дело в том, как он это сказал. Словно подразумевал что-то, чего Ханна не смогла расслышать.

— Я велю подать чаю? — предложила она и тут же снова пожалела о сказанном. Развлекай его теперь.

Ханна встала и позвонила, вызывая дворецкого. Подошла к камину и стояла там, поправляя безделушки, пока в гостиную не заглянул Бойли.

— Мистер Хантер останется на чай, — объявила Ханна.

Бойли с подозрением оглядел гостя.

— Это старый товарищ моего брата, — добавила Ханна. — Боевой товарищ.

— О! — отозвался Бойли. — Разумеется, мэм. Я велю миссис Тиббит приготовить чай на двоих.

Как почтительно говорил с ней дворецкий. Насколько уверенней чувствовала себя Ханна, пока он был в комнате.

Робби тем временем оглядел гостиную. Обстановку в стиле «ар деко», которую Элси де Вульф рекомендовала («последний писк!»), а Ханна ненавидела. Его взгляд перебегал с восьмиугольного зеркала над камином к коричневым шторам с золотыми ромбами.

— Очень современно, правда? — спросила Ханна, стараясь поддержать ничего не значащую беседу. — Сама я не очень люблю этот стиль, но говорят, очень модно.

Робби будто и не услышал.

— Дэвид часто говорил о вас, — сказал он. — Мне кажется, будто я вас знаю. Вас, и Эммелин, и Ривертон.

Услышав имя брата, Ханна опустилась на кушетку. Она приучила себя не думать о нем, не открывать шкатулку давних, светлых воспоминаний. И вдруг перед ней оказался человек, с которым можно было поговорить о Дэвиде.

— Расскажите мне о нем, мистер Хантер. — Она постаралась взять себя в руки. — Он ведь… хочется верить, что он… — Ханна сжала губы, снова попыталась успокоиться. — Я так надеюсь, что он меня простил.

— Простил? За что?

— Той зимой я вела себя на редкость отвратительно. Мы ведь не ждали вас в гости. Привыкли, что Дэвид принадлежит только нам. Боюсь, я выглядела глупой упрямицей. Избегала вас все каникулы, мечтала, чтобы вы уехали.

— А я и не заметил, — пожал плечами Робби.

— Выходит, я зря старалась, — грустно усмехнулась Ханна.

Снова открылась дверь, появился Бойли с подносом. Поставил его на столик у дивана и затоптался рядом, подозрительно поглядывая на Робби.