246; Лецзы 3, 9, 50), поэтому воздействие мира на них выражается во взаимодействии эфира, из которого состоит данная форма, и эфира, из которого состоит воздействующая на нее форма. Они, как говорится в «Хуайнаньцзы», «откликаются» (ян) друг другу.

Более конкретное рассуждение по поводу знания ведется в «Хуайнаньцзы» на уровне человека. О растениях, животных и неживой природе речи в этом плане почти нет.

В человеке ощущения возникают в результате реакции формы на внешнее воздействие. Наиболее общее определение формы звучит так: «Форма — прибежище жизни» (7,17). Таким образом, форма может быть понята как тело, но с одной оговоркой — тело, способное к восприятию. Поэтому форма — это видящие глаза и слышащие уши, обоняющий нос, осязающая кожа и ощущающий вкус рот: «То, чем природа воздействует на человека, — это звук и цвет, различаемые через глаза и уши; аромат и зловоние, различаемые через рот и нос; холод и жар, различаемые через кожу» (7, 29). Все эти ощущения, по мнению авторов «Хуайнаньцзы», одинаково свойственны и тем, кто мудр, как само дао, и тем, кто безумен (там же). То, что дает форме способность ощущения, — это «пять внутренних органов»: легкие, почки, желчный пузырь, печень и сердце, в которых сосредоточены частицы цзин. Форма является по отношению к «пяти внутренним органам» внешним началом, а «пять внутренних органов» по отношению к форме — внутренним началом. Внутреннее господствует над внешним, поэтому легкие господствуют над глазами, почки — над носом, желчный пузырь — надо ртом, печень — над ушами (7, 100). Сердце же, пятый «внутренний орган», обладает способностью ощущения особого рода — умом[1305]: «Ум — это кладовая сердца» (7, 29). Ум сообщает сердцу так же, как другим четырем внутренним органам, ощущения через посредство частиц цзин: «Частицы цзин... собираются в сердце, и мысль становится проницательной» (7,121).

Но в сердце, кроме того, хранится его «сокровище» — разум (шэнь), который составляет высшую ступень мышления («Разум — это пучина ума». — 7, 29). Таким образом, получается, что сердце объединяет в себе две способности: выступает как орган чувственного познания и как орган спекулятивного познания. Это закреплено и терминологически словом цзин-шэнь, которое выражает синтез знания, получаемого через ощущения (через посредство частиц цзин), и знания, получаемого с помощью разума («сокровище» сердца — шэнь). Отсюда цзиншэнь есть такой разум, который является синтезом чувственности и ума.

Обладание разумом ставит сердце среди других четырех внутренних органов в главенствующее положение: «...сердце — господин пяти внутренних органов» (7, 14). Поскольку «пять внутренних органов» главенствуют над формой, постольку разум также господствует над формой (7,103).

Итак, результатом внешнего воздействия на человека являются ощущения, которые, по классификации «Хуайнаньцзы», делятся на те, что присущи всей природе и как бы проводятся через посредство эфира ци; на те, которые свойственны человеку (и, по-видимому, животным) и проводятся через посредство частиц цзин. Высшим же средством познания является разум, свойственный только человеку и связанный с частицами шэнь.

Суммарно вся эта иерархия может быть представлена в схеме:

Форма (син) | Пять внутренних органов (у цзан) | Сердце (синь)

Эфир ци | Частицы цзин | Частицы шэнь

Природа вещи (син) | Чувства и ум (цин чжи) | Разум (цзиншэнь)

Первая горизонтальная линия отражает иерархию формы, «пяти внутренних органов» — как познающих «органов», и сердца; вторая — эфира ци, частиц цзини шэнь — той материальной первоосновы, которая сообщает «органам» способность познания; третья — природы вещей, чувств и ума как способности суждения и того разума, который есть синтез чувственности и способности суждения. Рассмотренная по вертикали, эта схема дает возможность видеть сферы, которыми ведает каждый из «органов» познания.

Соответственно этому выстраивается и иерархия знания.

Человек, едва родившись, испытывает на себе воздействие вещей, которые побуждают его «откликаться» (7, 4). Уже само движение, в которое приведены его чувства и ум вещами, рассматривается как «порча» его природы, основа которой — покой. Но так или иначе чувства и ум рождают знание о вещах и возбуждают в человеке «любовь и ненависть» к ним, т.е. страсти, которые приводят разум в волнение. Разум же есть «пучина» (7, 29), поверхность которой подобна поверхности водяного зеркала, способной только тогда правильно отражать вещи, когда она покойна. Будучи приведенной в волнение страстями, «пучина» искажает предмет и сообщает неверное о нем представление (7, 29).

В учении о знании большую роль играет диалектика внешнего (вай) и внутреннего (нэй). Нам уже приходилось говорить о том, что форма есть внешнее по отношению к «пяти внутренним органам» и разуму. Каждая часть этого внутреннего несет свою функцию: «Форма — прибежище жизни, эфир — наполнитель жизни, разум — управитель жизни» (7, 17). Все эти части связаны между собой как части единой структуры, где нарушение функций одной из частей сопряжено с нарушением функций целого: «Когда одно из них утрачивает свое место, то все три терпят ущерб» (там же). Всякое единое целое, а человеческое тело представляет собой именно такое целое, основано на равновесии, гармонии внутреннего и внешнего, оно как бы удерживается в рамках целого силой этого равновесия и этой гармонии. «Утрата места» понимается как результат нарушения равновесия между внутренним и внешним. Это нарушение происходит вследствие перевеса внешнего над внутренним, вызывающего «истечение» внутреннего вовне. При нормальном состоянии форма находится под контролем разума: «Когда пять внутренних органов подчинены сердцу и не выходят из повиновения, то своевольные помыслы побеждаются, а поступки выправляются» (7, 100). Когда же форма «выходит из повиновения», тогда эта гармония нарушается, преступается основной закон — господство внутреннего над внешним. Это опасно как для внутреннего (разума), так и для внешнего (формы): «Кто ищет вовне, теряет внутри. Кто хранит внутреннее, теряет во внешнем. Это как корень и верхушка: если потянешь за корень, то тысяча ветвей, десятки тысяч листьев не могут не последовать» (7,99).

Переход внутреннего вовне происходит вследствие соприкосновения формы человека с вещами. Это соприкосновение возбуждает в человеке страсти (юй). Страсти приводят в волнение «пять внутренних органов» (в том числе и сердце), которые уходят из-под власти разума, устремляются вовне, увлекая за собой и разум: «Поэтому у того, кто делает разум господином, форма идет следом, и в этом польза; кто делает форму управителем, у того разум идет следом, и в этом вред... Разум [у такого] с каждым днем истощается и уходит далеко, долго блуждает и не возвращается» (7, 18).

Таким образом, главенство формы над разумом приводит к пагубным последствиям для тела.

Оно пагубно еще и потому, что знание,